Онлайн книга «Знамение змиево»
|
Но встречи со змием Воята сейчас нисколько не опасался: до неё ещё надо было дожить. Все эти дни он постоянно молился, прося у Бога показать верный путь. Мысль о том, чтобы своей рукой убить живое существо – пусть не человека и не зверя, а мерзкую, противную естеству помесь того и другого, – претила ему даже сейчас. Кто он такой, чтобы судить и казнить? Отняв чью-то жизнь, назад её не вернёшь. Предав кого-то смерти жалу, убережёшься ли сам? Но сумежского обертуна нужно остановить – не вечно же ему брать в год по человеку? Что если отец Касьян и правда хочет обменять рябиновый батожок на Апостол? Мысль эта не давала Вояте покоя. Но если так, зачем он назначил встречу в глухом лесу, да ещё и в полнолуние? Не смешны ли эти сомнения? Не поплатится ли он за них жизнью? – Ты выжди, – в конце концов посоветовала ему Марьица, которой, конечно, были видны все его мучения. – Придёт супротивник твой в человеческом облике и с батожком – поговори с ним… – Только близко не подходи! – перебил её Страхота с выражением тревожной насмешки. – А то сам получишь тем батожком вдоль спины – зайцем серым запрыгаешь. Да недолго – тут тебе и конец придёт. А коли явится обертун зверем лютым – здесь уж не зевай. – А Бог рассудит, – добавила Марьица. Судит ли Бог зверей, подумал Воята? Или обертуны сразу отправляются к Сатане? Ведь Бог сотворил зверей – отдельно, а человека – отдельно. Пытаясь делаться то одним, то другим, обертун нарушает замысел Божий. Уже смолкли птицы, рассевшись на гнезда, только перекликались соловьи да уныло отвечала им кукушка. На поляне всё было по-старому. В этот раз она вовсе не показалась Вояте зловещей: сейчас бояться нечего, настоящая угроза придёт в темноте… А до темноты у него оставалось достаточно времени, чтобы исполнить все советы Егорки. – Давай в хлев, – сказал ему Страхота. – В избе – крыша загорится, и ты вместе с нею, а печь слишком мало света даст, да и дымно там будет. Он был прав: для задуманного гораздо лучше подходила клеть с её земляным полом и почти без крыши. Дверь была ещё на месте, но стояла перекосившись и наполовину склонившись внутрь: кожаные петли сгнили, она не держалась, как положено, а только присохла. Воята без труда её оторвал и поставил рядом, у стены. До самой темноты он трудился не покладая рук и натаскал целую груду хвороста, чтобы хватило на всю ночь. Правда, ночи сейчас коротки, всего неделя оставалась до Ярилы Старого – самого долгого в году. Настоящая темнота приходит только в самой середине ночи, и то не задерживается. А вместе с темнотой придёт и зверь полнолуния – в этом Воята уже почти не сомневался. Пока он работал, Дрозд, стреноженный, пасся на поляне. Что с ним делать, задумался Воята, пока ел свой ужин – хлеб с салом и печёными яйцами. Если в ночи явится зверь – как бы не зарезал и коня. Придётся взять его с собой, лишить ночного выпаса. Солнце садилось, в лесу сгущались сумерки. Воята завёл Дрозда внутрь бывшего хлева и там привязал. Сложил хворост так, чтобы оставалось только поднести огонёк к бересте. Дверь хлева вставил в проём так, что осталась лишь малая щель. Крупный зверь, однако, без труда её сдвинет – ну и пусть… Ещё днём, до того как заняться топливом, Воята при помощи Дрозда затащил в хлев толстое бревно из леса и установил его наклонно, подвесив тяжеленный комель прямо над входом. Верёвка от него шла к насторожке – толстой рогатой палке, подпирающей бревно. Этой хитрости Вояту научил Егорка и даже нарисовал концом посоха на земле, чтобы попович, не имеющий опыта ловли, точно всё понял. Теперь если кто-то сдвинет дверь и с нею насторожку, бревно тут же на него и рухнет. Егорка сказал, так иногда берут медведей. При силе обертуна, ловушка не удержит его надолго, но долго было и не надо. Дальше Егорка советовал полагаться на самострел. |