Онлайн книга «Знамение змиево»
|
Но вот неприметно тьма сгустилась. Уже привычным путём Воята пробрался к попову двору, стараясь не попадаться на глаза луне. Перекрестился, отворил дверь, вошёл, закрыл её за собой. Сделал шаг… Что-то вдруг толкнуло его в грудь, так что он отлетел назад и ударился спиной о дверь. Вскрикнув, Воята хотел рвануть дверь и бежать отсюда – ещё одного поединка во мраке, да с мертвецом, он бы никак не вынес. Но, пока он искал на ощупь дверное кольцо, обливаясь холодным потом, некая схватка завязалась без его участия. Раздался выкрик Страхоты – «Жма!» – а потом шум борьбы. Слышались два бранящихся голоса – Страхоты и чей-то ещё, скрипучий, гулкий, совершенно нечеловеческий. Доносилась яростная возня – кто-то катался по полу, как недавно Воята с отцом Касьяном, налетал на углы, осыпал кого-то бранью, вскрикивал от боли и досады под тумаками… Потом всё стихло. – Да уймись ты, кочерыжка старая! – орал на кого-то Страхота. – Из ума выжил! Это ж хозяин твой новый. – Старый… где? – ответил второй голос, скрипучий, режущий по ушам. – Нету его больше! К Кощею ушёл, господину своему. – Ах ты… – Лежать! Тихо, я сказал! Голову оторву и сам тут поселюсь! Ты тоже хорош – сколько лет с тобой обертун жил, а ты и не почесался! – Ну, обертун… – мрачно проскрипел голос. – А всё ж таки хозяин… – Звать тебя как? – Ну, Платон… – Вот, Платонушка! – душевно сказал Страхота. – Успокойся и сиди, дом храни и береги для нового хозяина. А покуда вот что: где тот прежний держал батожок рябиновый? – Какой такой батожок? Не знаю я никакого батожка… – Не свисти! То есть не скрипи. Чтобы домовой и в своём дому не знал, где что спрятано? Домовой? – Воята! – окликнул Страхота из темноты. Без света было незаметно, что собеседники невидимы – или хотя бы один из них. – Я тут… – Огня запали́. Искать будем. Едва ли самому Страхоте требовался свет, но Воята выполнил просьбу. Казалось, что сейчас свет от свечи на столе разольётся по избе и он увидит их – Страхоту и его противника, что назвался Платоном. Воята даже был разочарован, когда при свете оказался в избе один. Но нет – они были где-то рядом, оба. Воята не видел их, но ощущал присутствие. – Страхота! Кто здесь? – Домовой здешний. Платоном зовут. – Век повеки в поповской избе сижу, – угрюмо добавил тот. – Отдал бы ты мне батожок рябиновый, Платонушка, – душевно попросил Воята. – Для доброго дела надо: девицу из лебедя опять в человека превратить. – Не знаю я батожков. Это его вон спрашивай, ему волхования бесовские известны. Задвинув заслонку на оконце, Воята зажёг все свечи и светильники, какие были в избе. Начал искать, перерыл всё на лавках, в ларях, в углах и на полатях. Заглянул в ступу и в коник. Встав на колени, пошарил кочергой в подпечке – выгреб оттуда несколько палок разной величины и унёс к столу рассмотреть получше. – Вон он! – вдруг воскликнул над ухом Страхота. Но Воята и сам уже увидел нужное. Рябиновый батожок был невелик – на пядь длиннее локтя. Вырезали его из ветки с отростками, так что у верхнего конца один отросток полукольцом загибался книзу, а второй чуть выдавался вперёд – всё вместе напоминало морду козла с рогом позади. – Вот он, батожок батин… – с волнением прошептал Страхота. – Вот он, родимый. Видать, Плескач его забрал, когда книгу ходил искать. Книгу не нашёл, а сие наследство прибрал. |