Онлайн книга «Знамение змиево»
|
– Ну, спаси её Бог! Очень она напугалась тогда, не диво, что сбежала. От такой страсти и подалее убежишь… – Чего напугалась? – Воята, не отрывавший глаз от тускло мерцавшего бледной позолотой креста на книге, повернул голову к бабе Параскеве. – Ну как Ерон-то помер. – Как он помер? – насторожившись, Воята повернулся к ней целиком. Мелькнул в памяти отец Македон, принявший смерть жуткую и загадочную. – Да бражка медовая сгубила его! – Баба Параскева чуть снисходительно, чуть сочувствующе махнула рукой. – Родился мал, а умер пьян! Попивал батюшка, и чем дальше, тем сильнее. К кому на двор зайдёт – первым делом ему чарочку. Жаловался, будто зверь какой-то за ним ходит… – Какой ещё зверь? Мигом Вояте вспомнился тот зверь, что встал на его собственный след. – Такой, что никто его не видал! Дескать, нету у него ни облика, ни сущности телесной, а только глаза горят и зубы щелкают. – Крестная сила… – Воята перекрестился. Нечто подобное он видел своими глазами. – И будто бы как полночь, так придёт зверь, сядет посередь двора да почнёт выть! Всё плакался отец Ерон: дескать, грехи мои за мною ходят, сам Сатана покушается. Со страху и пил. Даже книгу Божественную к себе в избу из церкви уволок. – Баба Параскева взглянула на Псалтирь. – Да только не помогла книга, ещё хуже стало. В первый же вечер, как принёс, явился ему… кто-то. Стешка сказывала, никого нет, а вроде голос: «Книгу отдай…» А батюшка вроде кого-то видит – на дверь смотрит, сам весь белый, глаза мало не посередь лба. Хочет креститься – не может руки поднять. Стешка на печи лежала – зарылась там во всё. И вот видит, батюшка голову поднимает, будто к нему кто-то близится, и глаза такие… – Баба Параскева развела пальцы, показывая глаза величиной с хорошую репу. – А потом за грудь взялся и упал прямо на книгу. И ничего больше не движется в избе. Стешка до зари пролежала ни жива ни мертва, а как рассвело, собралась и уехала в Усть-Хвойский монастырь, к матери Феофании. Видать, и книгу увезла, да мы тогда не спросили. Уж потом, как поставили взамен отца Македона, он было стал искать, да ничего не обрёл… Кому у нас о книгах беспокоиться? А она вон где была! – И у вас все знают… что за книгой кто-то приходил? – Да Стешка всем рассказывала, хоть и невнятно. Видно, решила, что коли нечистая сила той книгой завладеть хочет, в миру ей оставаться нечего. А что, в монастыре не приходил за нею кто? – Нет, такого не говорили. Да и если бы знали, что с нею дело нечисто… мне бы не отдали. – Как же со святой книгой может быть нечисто? – Баба Параскева недоверчиво взглянула на Псалтирь. – Не может такого быть! – Воята решительно мотнул головой. – А ты почитай, чего там в ней. – Чего положено. «Псалтирь без чина службы и без всех часов», – повторил Воята надпись, которую мать Агния нашла под крышкой. – Но посмотрим, конечно. Ему и самому хотелось, но баба Параскева первым делом усадила его ужинать. Шёл рождественский пост, но и постные щи с грибами, и пироги с кашей Вояте после долгой дороги по холоду показались очень вкусными. После еды баба Параскева даже тщательнее обычного вытерла стол, расстелила рушник и поставила две свечи. Воята снова положил книгу на стол и с трепетом открыл. Вот эта надпись – «странничкам недвижимое море». |