Книга Семь снежинок на ладони, страница 170 – Светлана Нарватова

Я открыл было рот, чтобы сказать, что окончательно перестал что-либо понимать, но Эмили подняла руки, останавливая.

– Подожди. Потерпи немного. Это сложно. Я сама немного путаюсь. Так вот. Я не знаю, как именно всё происходило на самом деле. Могу только предполагать. Если я правильно поняла, мать экономки выжгла себя, чтобы, как злодейка из истории о Сиверте, перепрясть чужие судьбы ради счастья дочери.

– Ты хочешь сказать, что она приворожила моего отца? – усмехнулся я, но на самом деле мне было не до смеха.

Отношения между родителями, всегда казавшиеся мне довольно прохладными, предстали в другом свете. Если Эмилия права, то многое находило объяснение. Включая его отношение ко мне. И женился он так поздно не потому, что наконец созрел для брака, а потому что его вынудили: родители, прежний король, общество.

– И его тоже, – помотала супруга головой. – Но сначала она приворожила мо Йохана. Наверное, изначально он казался ей идеальной кандидатурой в качестве спутника жизни. А дальше… Дальше не знаю. Возможно, нэрр Нильс воспользовался правом первой ночи и даже увлёкся Лоттой. Она же была красивой девушкой с сильным характером. А может, наоборот, Лотта в него влюбилась и не захотела отпускать. Мне кажется, она до сих пор по нему тоскует. И тогда она снова обратилась к матери. Но второго ритуала та не пережила. Поэтому селянки говорили, что экономка свела мать в могилу.

Лотта была немного старше отца, но я вполне мог предположить такое развитие событий. Я в юности тоже благоговел перед более взрослыми красотками, и всё же…

– Хорошо, Эмили, но откуда мать Лотты знала, как провести ритуал?

Супруга пожала плечами:

– У вас огромная библиотека. Чего в ней только нет! Если очень сильно захотеть, в ней можно найти что угодно. Возможно, именно из-за этой истории нэрр Нильс ввёл такой строгий запрет на вынос книг из библиотеки. Не думаю, что он был в восторге от своей зависимости. Он ведь даже право первой ночи отменил. Вряд ли по своей воле.

Я представил себя на его месте. Вспомнил епронские истории, на основе которых когда-то был придуман «Сиверт». И подумал, что отец был не просто не в восторге. Он был в бешенстве. Только сделать ничего не мог.

– Дальше твой отец увёз любовницу в столицу, где она управляла особняком. Не знаю, как она уговорила, но он провёл ритуал, и у него родился полноценный первенец с даром Эльдбергов. И потом, когда привёз её обратно, видимо, устроил любовное гнёздышко на чердаке.

– С чего ты взяла?!

– Мне в руки попало письмо вашей бонны, ми Дуве. Она рассказывала своей приятельнице о подслушанной ссоре между твоими родителями в Главной башне. Отец упрекал нэйру Каталину в том, что из-за дара Фрейн, которым она обладала, ты вырос таким испорченным, что написал «Оду». А твоя мама в свою очередь упрекала его в том, что он использовал ритуал зачатия наследника на ком-то другом, и сказала, что пойдёт на всё, чтобы защитить своих детей.

Вся эта история никак не укладывалась у меня в голове. Одно точно: я никому не рассказывал о том скандале, который случился в ночь перед отплытием моих родных.

– То есть ты знала, что именно я пишу под псевдонимом Сказкаарда, но промолчала?

– А что я должна была сказать? – удивилась супруга, будто ничего такого в её открытии не было.