Книга Семь снежинок на ладони, страница 86 – Светлана Нарватова

Моей жены.

* * *

Я заехал к модистке, забрал наряды, потом отправился в посудную лавку, где приобрёл зачарованный от боя сервиз на десять персон. Сначала хотел взять на шесть, но так явно тыкать в сложное материальное положение отца семейства было бы неблагородно. Понятно, что нэрр Берген к этому качеству никакого отношения не имеет…

Но я-то имею!

К тому же, если взять в расчёт всё, что я сэкономил на свадьбе, то, даже купив тёще брильянтовое колье, я вышел бы в плюс.

Самым мудрёным в сложившейся ситуации было правильно её преподнести новоприобретённым родственникам. Ведь я же не должен знать, что именно происходит в их дорогой моему сердцу семейке.

Но на моей стороне сегодня играл Лохи, великий мастер неожиданностей. Нэрр Берген не солгал относительно затворничества супруги, как позже выяснилось. Во всяком случае, времени на то, чтобы привести себя в порядок, ей потребовалось ровно столько, сколько мне – на визит. Общаться с Юханом без силовой женской поддержки было так же легко, как пнуть камешек на дороге.

– Дорогой мой тестюшка! – Я встретил в прихожей ошеломлённого визитом хозяина дома распростёртыми объятиями. Гвардеец за моей спиной, в полной форме и с картонной коробкой в руках, добавлял картине оттенков. – Как же я рад вас видеть!

На последних словах глаза нэрра виновато забегали, выдавая, что чувства не взаимны.

Взаимны, взаимны! Просто не в том.

– Моя любезная супруга написала, что ей ужасно, ужасно не нравится посуда во дворце. Отсутствие вкуса её предшественниц угнетает аппетит молодой герцогини, – пожаловался я с видом «ну вы понимаете, женщины иногда бывают так капризны!».

– Да, у Эмилии прекрасный вкус. В мать, – поддержал Берген, будто могли быть сомнения, не в него ли, тем самым упрощая мне следующий ход.

– Точно! Моя дорогая Эмили каждый день, как только приехала в Драгаард, поминает о сервизе её матери! Я очень надеюсь, что вы уступите его мне за соответствующее вознаграждение. – Я поиграл бровью: «договоримся!».

– Но… как же… – Тесть растерялся, но всё же попытался набить цену: – Но нам же будет не из чего есть!

– Я позаботился на этот счёт. – Тут последовал короткий жест в сторону гвардейца с коробкой. – Это мой подарок. Так во сколько вы готовы оценить милую безделушку для хорошего настроения вашей дочери?

– Это был мой подарок супруге на первую годовщину нашей свадьбы, вы же понимаете?.. – Глазки нэрра Бергена хитро заблестели. – Это память о моей безвременно ушедшей Солвейг… – И он утёр с глаз выдуманную слезу.

А потом назвал такую сумму, что я решил, будто ослышался. Это была стоимость очень дорогой посуды. Дорогой и старинной. Но когда служанка принесла мне упакованную коробку и я заглянул внутрь, то понял, что нэрр Юхан не дарил этот сервиз: ни на первую годовщину свадьбы, ни на какую другую. Он просто не знал, сколько стоит эта роскошь!

А мелкой твари, у которой рука поднялась такую красоту бить, захотелось эту руку вырвать. Вот ведь дрянь какая! Ты к этому богатству никакого отношения вообще не имеешь!

Посуда зазвенела от холода, и я взял себя в руки.

Ничего.

У меня доброе сердце.

Но очень злая память.

Я уже попрощался с нэрром Юханом, когда сверху раздалось радостное щебетание накрашенной и причёсанной нэйры Берген.

– Юхан, у нас такие гости, а ты держишь их в прихожей! – взвизгнула она, свешиваясь бюстом через перила.