Книга Путь наложницы, страница 157 – Татьяна Новикова

– Если хочешь знать, то и другие слуги, которые проглядели это, получили за свою ошибку сполна, – отрезала Нин Сюин. – Я попросила у своего кузена для всех них самого жестокого наказания. И он с удовольствием выполнил мою просьбу. Ну а моя служанка… она точно навсегда запомнит свой поступок.

Фейту чуть слышно втянула носом воздух.

Меня тряхнуло от омерзения. Разумеется, с такой отвратительной особы станется выклянчить наказание для совсем невиновных людей. Слуги-то ей чем не угодили?! Только тем, что "проглядели", как в её тарелку полетел червяк?

А у самой глаза где были?!

Ну а что её кузен, Жэнь Бай, согласился – я нисколько не удивлена. Он тот ещё урод. Ведь именно он напал на Жэнь Хэ в том проулке.

Есть ощущение, что у них вся семья с гнильцой.

– Твои слова не противоречат моим. Подложить можно было многое, но червяк… "Где разложение дышит, там червь уже пирует", – вспомнила я очередную цитату. – Впрочем, это всё лишь мысли вслух.

Нин Сюин сердито надула щеки и собиралась парировать, но внезапно голоса вокруг стихли. В судейскую ложу вошел наследный принц. Наверное, его даже объявили публично, но я, увлеченная спором с этими «очаровательными гадюками», момент представления упустила.

Цао Юнь жадно вытянула шею, чтобы рассмотреть принца получше. Нин Сюин с подружками замолкла и обернулась в его сторону. Я тоже невольно скользнула взглядом по его лицу и одеждам

Принц был хорош собой, я отметила это ещё на празднике. Четкие черты, высокие скулы, узкий прямой нос. Он двигался плавно, в каждом его шаге чувствовалось легкое превосходство. Такое, едва уловимое. Вроде посмотришь – ах, само очарование. А приглядишься – и поймешь, что вряд ли он сильно лучше того же Жэнь Бая.

Хотя… может быть, я просто отношусь к ним предвзято из-за Жэнь Хэ.

– Как же он хорош собой… – вздохнула одна из подружек Нин Сюин.

Цао Юнь влюбленно кивнула, на секунду позабыв, что вообще-то они враждуют.

Жэнь Шэн завел долгую, по обыкновению унылую торжественную речь. Вот что-что, а слушать все эти приветствия и прощания – нереальная скукота. Люди внимали каждому его слову, а я боролась с зевотой.

Зато остальные знатные девушки приосанились, поправили прически, мотали головами в такт его словам. Как будто каждая надеялась, что принц глянет в их сторону, влюбится с первого взгляда – и тут же возьмет в жены.

– С благословения богов, да начнется поэтический конкурс и пусть победят в нем достойнейшие! – закончил наследный принц, и все кругом, от богатых до бедных, взорвались аплодисментами.

Я тоже ради приличия похлопала.

Как только аплодисменты стихли, на платформу вышел один из наставников Академии – сухонький седой мужчина.

– Сегодня, – объявил он, – мы услышим выступления лучших учеников Академии. Они прошли строгий отбор, и каждый из них достоин носить имя знатока поэтического искусства. Но… – тут он сделал эффектную паузу, – традиции гласят: любой желающий если у него есть дар и мужество – знатный или простой, чужой или свой – может бросить вызов и вступить в состязание.

В толпе что-то зашевелилось.

Некоторые головы повернулись к дальнему краю двора – туда, где толпились простолюдины.

И правда – оттуда отделился молодой парень, лет двадцати. Одет он был в поношенное ханьфу, но двигался уверенно. Он поклонился: