Книга Цепи свободы, страница 61 – Татьяна Дин

— Изабель, — послышался голос Даймонда. Она села прямо и подняла на него вопросительный взгляд. Молодой человек улыбался ей. — Я хотел попросить вас, если вы, конечно, желаете, расскажите мне о вашем детстве?

— О моем детстве? Но что именно вас интересует?

— Всё! Как росли? Во что любили играть? О родителях. В общем, обо всем.

— Я не очень понимаю, зачем вам всё это знать?

— Может мне интересно всё, что касается вас.

— А мне почему-то кажется, что таким способом вы хотите расположить меня к себе, — с сомнением смотрела она.

— Не буду скрывать, этого бы мне тоже хотелось, но зная вас и то, как вы подозрительны, так просто вас не поймать на подобную уловку, — откровенно льстил ей Даймонд. — Но помимо всего прочего, мне действительно хочется узнать вас лучше. Наверняка до свадьбы с Гессом всё в вашей жизни было по другому.

— Моё детство… — задумчиво произнесла Изабель и уставилась куда-то над его головой. — По сути оно не отличалось от детства других детей. У нас была дружная семья. Родители любили проводить время со мной и Мелиссой. Это от матери у меня любовь к цветам. Сколько ее помню, она сама сажала их, поливала и ухаживала за ними. У нее был свой небольшой сад, отгороженный каменной стеной, где она проводила много времени, заботясь о своих цветах. Даже садовнику не позволялось подходить к ним. Но когда мама срезала их, то всегда звала меня и уже вместе с ней мы собирали букеты.

— А в детстве вы дружили сестрой?

Изабель понимала, почему Даймонд спрашивал об этом.

— Я на четыре года старше Мелиссы, поэтому, когда подросла, меня мало интересовали ее детские забавы. Часто родители заставляли меня брать ее с собой на прогулку, но веселясь с другими детьми, мы часто убегали от нее, а она с плачем бежала за нами…

Вдруг, Изабель замолчала, потупила взор и, нервно теребя рукав, прикусила нижнюю губу. Во всем ее виде читалось душевное терзание. Казалось, Даймонд мог безошибочно угадать о чем она сейчас думала. Вот наверняка она решила, что сама виновата в их ужасных отношениях с сестрой.

— В детстве мы с Говардом Фостером тоже часто убегали от его кузена. Да всем детям свойственно такое поведение!

Продолжая смотреть куда-то в себя, Изабель унылым голосом продолжила:

— Папа часто говорил нам, чтобы мы держались друг друга, а мне наказывал оберегать сестру и заботиться о ней. Но я не выполнила его наставление. После смерти родителей Мелисса замкнулась в себе и стала какой-то отрешенной. Она даже не плакала на их похоронах. Её будто подменили. А после свадьбы всё стало ещё хуже. Мы больше не были похожи на родных сестер, скорее жили как соперницы.

— Мне очень жаль, что все так получилось, — смотрел Даймонд с сочувствием.

Она виновато опустила глаза и тяжело вздохнула.

— Интересно, как она сейчас живёт?

Даймонду совсем не нравилось, что Изабель продолжала винить себя за то, в чем была совершено не виновата.

— Почему, после того как Мелисса предала вас и спала с вашим мужем, вы продолжаете переживать за нее?

— Она моя сестра.

— Но ведь она сама не посчиталась с этим! Я прекрасно видел как она к вам относилась!

— Вы ничего не понимаете! Она была слишком молода, чтобы противостоять искушению! Освальд воспользовался её неопытностью. Думаю, что случись всё сейчас, она бы поступила по-другому.