Книга Буря магии и пепла, страница 138 – Майрена Руис

– Президент Лоуден признан виновным в государственной измене, отказавшись защищать Оветту и позволив иностранным силам убивать своих граждан.

Микке махнула рукой одному из охранников, и тот ударил Лоудена так, что тот упал на колени.

Не глядя, Лютер нащупал мою дрожащую руку, и я позволила ее взять.

– Согласно новому военному положению, единственное наказание за такое преступление – смерть.

И, не сказав больше ни слова, Микке сделала жест рукой, и шея Лоудена согнулась с громким щелчком, эхом прокатившимся в абсолютной тишине зала. Через несколько секунд тело президента упало на пол.

Помимо стука сердца у себя в ушах, я услышала звон бьющегося стекла, когда кто-то из публики выронил бокал. Вино оказалось единственной жидкостью, пролитой в этом зале, – на сцене крови не было. Секунду назад Лоуден был еще жив, а в следующую уже…

Микке сошла со сцены и покинула зал через боковые двери. Охранники нагнулись, чтобы поднять сломанное тело Лоудена, и под шум толпы унесли его.

Лютер ничего не говорил, он просто стоял на месте, глядя на меня и чего-то ожидая. Когда несколько групп людей покинули зал, он тоже повел меня к выходу. От сильной дрожи я едва могла двигаться, но мне удалось сдержать слезы до тех пор, пока мы не оказались одни в гостиной.

В тот момент я разрыдалась, задыхаясь и всхлипывая. Спустя некоторое время Лютер обнял меня.

Как такое возможно? Как она могла убить его вот так, на глазах у всех? И никто, абсолютно никто не сделал ничего, чтобы предотвратить это.

Даже я, которая и была во всем виновата. Уже второй раз из-за моих секретов кого-то пытали и убивали.

Неужели мой отец умер так же быстро? Знал ли он, что это произойдет, или до последнего надеялся, что его каким-то образом спасут?

Я задыхалась. Вина, горе и боль душили меня. Лютер прижал меня к себе, снова и снова гладя по спине. Я вцепилась в его жилет, в его дыхание, в его магию. И Лютер не отпускал меня.

* * *

Проснулась я с опухшими глазами и жуткой мигренью. Я по-прежнему обнимала Лютера, тот молча смотрел на меня. Немного смутившись, я отвернулась и села, потирая глаза, пока он потягивался на кровати. Должно быть, он провел всю ночь не двигаясь.

– У меня болит голова, – пробормотала я, распуская прическу, которая все еще держалась.

– Хочешь зелье?

– Нет, не думаю, что оно понадобится, спасибо.

Сняв все заколки, я положила их на колени и распустила косы. Затем я закрыла глаза и принялась медленно и осторожно массировать кожу головы. Сосредоточив магию в руках, вскоре я заметила, что боль утихла. Когда я открыла глаза, Лютер все еще наблюдал за мной, лежа на кровати. Поднявшись, я откашлялась.

– Пойду приведу себя в порядок, – объявила я, схватив чистую одежду и закрывшись в ванной, прежде чем он успел мне ответить.

Когда мы были готовы, Лютер настоял, чтобы мы пошли завтракать в столовую, чтобы не вызывать подозрений и как можно скорее пережить этот горький инцидент.

Мысль о том, что Лоуден мертв, казалась мне абсурдной. Все произошло слишком быстро, слишком неожиданно. Всего пять минут церемонии – и все было кончено. Произошедшее выглядело нереальным.

– Пойдем к остальным? – спросил Лютер, мягко беря меня за руку.

Я обернулась и увидела Сару, Ноя и Итана, завтракавших с Мактавишем. Я кивнула.

Мы присоединились к ним, стараясь не обращать внимания на Микке, которая сидела за главным столом в тяжелом пальто перед нетронутой тарелкой еды.