Книга Буря магии и пепла, страница 137 – Майрена Руис

Наконец после почти часа неловкого молчания, в течение которого я слушала, как Лютер общается со своими знакомыми, к нам подошли для приветствия Сара и Ной.

– Сара, сеньор Соваж.

Сара пожала мне руку, пока Ной здоровался с Лютером.

– Как ты? – шепотом спросила она меня.

– Хорошо, все в полном порядке. А ты?

– Нервничаю. Мы до сих пор не знаем для чего предназначена эта сцена, Микке только приказала нам ее поставить, но никаких дальнейших инструкций не дала… Надеюсь, все пройдет хорошо.

– Конечно хорошо, ты организовала уже тысячу таких вечеринок, все будет на высоте!

– Ну, они были не такие, как эта…

Я крепко сжала ее руку, стараясь подбодрить подругу.

– Ты надела эту юбку, – заметила Сара, взглянув на меня.

– Да что вы привязались к этой юбке? Вы же сами мне ее купили, – возмутилась я.

– Да ничего, все с ней нормально. Мне нравится, тебе очень идет.

Сара посмотрела на маленькие часы, висевшие у нее на поясе, и закусила губу:

– Мне пора идти, время почти пришло. Увидимся позже.

Сара направилась к боковой двери, протискиваясь сквозь толпу.

– Где Итан?

– С Мактавишем. Лучше пойду за ним, а то я оставил их рядом с напитками.

Когда Ной ушел, Лютер покачал головой:

– Как дурно он на них влияет.

Я улыбнулась:

– Не переживай, мои друзья были испорченными еще до знакомства с Мактавишем.

Музыка прекратилась, и через мгновение на сцену вышла Микке. Пока бо́льшая часть публики разражалась аплодисментами, мы пробрались поближе, чтобы лучше слышать. Одетая в тяжелую меховую накидку поверх простого темно-бордового хлопкового платья, она подняла руки, требуя тишины.

– Спасибо всем, кто пришел этим вечером отпраздновать вместе с нами начало нового этапа мира и процветания в Оветте.

Публика снова зааплодировала, и Микке, улыбнувшись, вновь призвала к тишине.

– Я понимаю, что эти месяцы были тяжелыми для всех и принесли многочисленные потери. У нас было слабое и малодушное правительство, которое предпочло молчать вместо того, чтобы делать все для обеспечения нашей защиты.

Несколько человек засвистели, и я глубоко вздохнула, чтобы унять колотящееся сердце. В толпе я смогла разглядеть хмурые взгляды, что в какой-то степени меня успокоило. По крайней мере, не все были согласны с ее словами. И с тем, что происходило.

– Но мы не боимся, – продолжила свою речь Микке. – Мы положим конец этому трусливому правительству и сегодня же вечером начнем новую эру.

Снова раздались аплодисменты, как вдруг открылись боковые двери и вошли несколько человек. Послышалось бормотание, но мы ничего не видели, пока они не добрались до ступенек, ведущих на сцену.

Прежде чем я успела даже согнуть колено, я почувствовала, как рука Лютера крепко сжала мой локоть. Я взглянула на него, встревоженная тем, что собиралась сделать, но он продолжал смотреть прямо перед собой.

Вошедшим оказался президент Лоуден в сопровождении двух вооруженных мечами охранников. Его руки и ноги были закованы в тяжелые кандалы, кожу покрывали порезы и синяки, а одежда, с уже высохшими каплями крови, была порвана. Он лишился повязки, и все увидели его ослепший, пересеченный толстым шрамом глаз. Я непроизвольно приблизилась к Лютеру, и он обвил рукой мою талию.

По залу пробежались шепотки, но никто не аплодировал и не свистел, пока Лоуден с высоко поднятой головой ковылял по ступенькам вверх.