Книга Буря магии и пепла, страница 139 – Майрена Руис

Сара, моргая покрасневшими глазами, протянула мне через стол руку. Я крепко пожала ее, не проронив ни слова. Мактавиш и Лютер принялись разговаривать друг с другом, как будто это был самый обыкновенный день.

– Итан, с каких пор ты перестал бриться? – неожиданно спросила Сара.

Я посмотрела на Итана – его смуглую кожу покрывал тонкий слой черного пуха.

– Я отращиваю бороду, – заявил он, проведя тыльной стороной ладони по своим почти голым щекам.

Мы с Сарой мельком переглянулись, но я быстро отвела взгляд, слегка придавив ей ногу под столом, чтобы она не вздумала его критиковать. Мактавиш с довольным видом погладил свою бороду, и Сара негодующе кашлянула.

– Не знаю почему, – наконец сказала она, – но бороды вовсе не привлекательны.

– Я отращиваю не для других, а для себя.

– Вот именно, – вмешался Ной.

У меня возникло странное чувство дурноты от обыденности разговора. Такое же ощущение я испытывала после смерти отца, когда с удивлением наблюдала, как жизнь, вопреки всему, продолжает идти своим чередом.

Я заметила, что Лютер прекратил нас слушать, он смотрел куда-то за мою спину. Я обернулась и увидела свою тетю в сопровождении незнакомого мне человека. Это был элегантно одетый северянин лет пятидесяти, который не переставал ей улыбался.

– Кто он? – спросила я Лютера, когда они направились к главному столу.

– Леон Винсент.

Я уставилась на него, разинув рот от удивления.

– Тот самый из рода Винсентов?

Лютер молча кивнул, делая глоток кофе. В Оветте Винсенты считались самой богатой семьей, даже богаче Муров.

– Но Винсенты далеки от политики, – тихо возразил Ной.

– Пока что, – сказал Лютер.

Я снова посмотрела на Винсента и тетю, сидевших рядом с Микке, и Андреа, воспользовавшись моментом, жестом позвала меня к себе. Я сглотнула слюну и кивнула.

– Меня зовет тетя, – сказала я остальным, поднимаясь из-за стола.

Расправив юбку повседневного северного платья, которое было на мне, я вышла к помосту и поднялась по ступенькам, ведущим к главному столу.

– Айлин! – радостно воскликнула тетя и взяла меня за руки.

– Андреа.

Леон Винсент молча наблюдал за мной, улыбаясь. Микке тоже повернулась к нам.

– Хочу представить тебе друга семьи – Леона Винсента.

Я с почтением склонила голову:

– Сеньор Винсент.

– Леон рос в Нирване, вместе со мной и твоей мамой.

– Не знала.

Винсент улыбнулся еще шире:

– Твоя мама никогда не рассказывала тебе обо мне? Ладно, я постараюсь не принимать это на свой счет…

Я почувствовала, как мое лицо заливается краской, а он рассмеялся. Мама много рассказывала мне о молодости при дворе, но никогда не вдавалась в подробности своего прошлого в Нирване. Это было что-то из ее прежней жизни, забытой ею, но я не могла озвучить это в присутствии Микке и моей тети.

– Я видела тебя вчера вечером на вечеринке, – тут же вмешалась Микке со своим странным акцентом.

По мне пробежал холодок, и я принялась нервно теребить пальцы.

– Конечно. Мы с Лютером не могли пропустить такое событие.

– Очень жаль, – продолжала она, глядя мне в глаза, – но, сколько бы мы ни пытали Лоудена, нам так и не удалось заставить его что-либо рассказать.

Стараясь не обращать внимания на подступающую тошноту, я спросила:

– О чем? Почему он отказался защищать нас от Дайанды?

– Помимо прочего. Более того, он стер свои воспоминания последних трех дней перед… нашим прибытием. Мы можем только представить, что он пытался скрыть.