Книга Буря магии и пепла, страница 136 – Майрена Руис

– Пойду переоденусь к празднику, – объявил он. – Комната и ванная в твоем распоряжении.

Я закусила губу, пытаясь собраться с духом, чтобы заговорить.

– Лютер…

Он вздохнул, не дав мне продолжить:

– Я знаю, что это сложно, Айлин, правда. Но мы должны присутствовать и вести себя так, будто все это нормально.

– Тебе легко говорить, – запротестовала я.

Лютер сжал челюсти, хотя его ответ прозвучал мягче, чем можно было ожидать:

– Уверяю тебя, мне не легко дается все, что происходит. В моем случае, конечно, все будет не так сложно, как в твоем, но от тебя по крайней мере требуется лишь присутствие на празднике и улыбка, а потом можешь возвращаться к своим делам.

Я хотела возразить, но он продолжил говорить:

– Кроме того, я напомню тебе, что ты не единственная, кому изо дня в день приходится делить свое… личное пространство, свою жизнь с кем-то незнакомым. Айлин, ты такая не одна.

Я опустила взгляд и сжала губы. К счастью, Лютер ушел в спальню и мне не пришлось ему отвечать. Как бы сильно я ни злилась на его очередное обвинение в эгоизме, мне было больно. Оттого, что даже после всего он продолжал считать меня чужой… Но ведь так и было, разве нет? Человек, вторгшийся в личное пространство, комнату, кровать. Каким бы сильным ни было его желание разделить мою магию, я не могла перестать думать: а что все это значит для него?

Меня охватила странная буря эмоций. Мне снова стало больно от ощущения, что я всего лишь инструмент, которым пользуются, но помимо этого у меня возникло необычное желание стать в его жизни чем-то большим. И, конечно же, после всего произошедшего я почувствовала себя идиоткой от одной только мысли об этом.

Лютер вернулся через полчаса, свежевыбритый и с аккуратно зачесанными назад волосами. Он был одет в серебристые брюки, рубашку и пиджак бледно-розового цвета. Повесив пиджак на спинку кресла, он снова сел на диван, чтобы почитать. Собрав бумаги, я встала.

После долгого изучения содержимого своего шкафа я выбрала длинную бледно-розовую тюлевую юбку под цвет жилета Лютера и темно-бордовую блузку с длинными рукавами. Я наскоро приняла душ, собрала волосы в пучок и, оставив коль пылиться на полке, сделала естественный, северный макияж, с которым чувствовала себя голой.

Завершила образ я капелькой духов и длинными сережками. Когда я открыла дверь, Лютер встал и обернулся, чтобы взглянуть на меня.

– А Сара думала, что эта юбка будет для тебя слишком.

Я покрутилась в обе стороны, заставив тюль колыхаться.

– Она сочетается с твоим пиджаком, – сказала я.

– Я знаю.

Когда Лютер надел пиджак и предложил мне руку, я поморщилась. От него все еще пахло мылом.

– Идем?

Я взяла его под руку, и мы направились в бальный зал, который уже был полон людей. Или, возможно, так казалось из-за установленной в конце зала сцены. Это была обычная деревянная конструкция без каких-либо тканевых украшений.

Лютер принес нам напитки и представлял меня тем, кто подходил с ним поздороваться. Южан было больше, чем я ожидала, возможно, присутствовать их вынудили обстоятельства. Помимо них на праздник приехало много людей с Севера, в том числе и несколько мэров, которые выразили мне соболезнования в связи со смертью отца, заверив, что теперь, когда у власти Микке, все наладится.

Судя по разговорам, которые вел Лютер с гостями, Микке назначила его на какую-то политическую должность, но больше он мне ничего не объяснил, и я тоже не задавала ему лишних вопросов.