Книга Буря магии и пепла, страница 146 – Майрена Руис

– У тебя уже все готово? – спросил он меня, снимая галстук.

– Да.

Не отрывая взгляда от книги, я указала ему на собранную сумку, стоящую на столе.

– Превосходно. Поедем первым поездом.

– Все в порядке?

– Полагаю, что да.

Я не ждала подробного ответа, поэтому настаивать не стала. Некоторое время спустя я ушла спать и не знала, который был час, когда меня разбудил стук в дверь гостиной.

Увидев, что Лютер еще не лег, я зажгла свечу на тумбочке и, потирая глаза, встала. Накинув халат, я направилась в гостиную. Лютер сидел на корточках перед камином рядом с Джеймсом Мактавишем, который снова был абсолютно пьян от алкоголя и последствий темной магии. Вздохнув, я запахнула халат.

– Прости, – сказал мне Лютер, пытаясь поднять Мактавиша с пола, – мы не хотели тебя разбудить.

– Ничего страшного, – ответила я, подходя к ним.

Мактавиш лежал на полу и смотрел на меня стеклянными глазами. Вместо того чтобы попытаться помочь ему подняться, я решила сесть рядом. Через мгновение Лютер последовал моему примеру, продолжая держать его за руку.

– Тебе холодно? – спросила я, взмахом руки раздувая пламя в камине.

– Всегда.

– Даже летом?

Он странно нахмурился:

– Не помню.

– Что ж, тогда следующим летом я спрошу тебя снова.

– Договорились.

– Ты не собираешься сегодня навестить Сару?

Мактавиш испуганно посмотрел на Лютера.

– Нет, нет. Не говори ей, – умолял он, крепко сжимая его руки.

– Мы не скажем ей, не переживай.

– Я не хочу, чтобы она знала, – сказал он мне.

– Хорошо.

– Сара… Сара не любит, когда я пью.

Он продолжал говорить, глядя в пустоту.

– Мы не пара, но она этого не любит, и она моя подруга. Думаю, она моя подруга.

– Конечно, она твоя подруга. И ей не нравится, когда ты пьешь, потому что она заботится о тебе, как и мы, – ласково сказал Лютер.

– Но вы не злитесь.

– Каждый человек индивидуален.

Я откинула влажную прядь с его лба, и некоторое время мы трое сидели молча, расположившись на полу. Мактавиш продолжал цепляться за руку Лютера. Я увидела, как задрожала его нижняя губа, и, когда по его щеке скатилась крупная слеза, я вытерла ее большим пальцем.

– Что случилось, Джеймс? – тихо спросил Лютер.

На мгновение посмотрев на него, я захотела подняться, но Мактавиш остановил меня, схватив за руку:

– Не уходи.

– Хорошо.

Я опустилась обратно на пол и обняла его за талию.

– Мы оба здесь.

Лютер протянул мне руку через колени Мактавиша, и я взяла ее, замыкая тем самым странный треугольник, образованный нами.

– Хочешь рассказать нам, что произошло? – мягко спросила я его.

Мактавиш кивнул, но ему все же потребовалось время, чтобы сформулировать свои мысли:

– Есть люди… Некоторым не нравится то, что происходит. Что Лоудена… что его убили. Без суда. Без ничего.

Мы с Лютером молча ждали, когда он продолжит.

– Микке знает, кто они.

Я взглянула на Лютера. Он сидел, плотно сжав губы и нахмурившись. Его работа заключалась в том, чтобы сообщать Микке имена недовольных, и Мактавиш, должно быть, об этом знал, потому что повернулся к нему:

– Она знает все. Она бы узнала, даже если… даже если…

Он оборвал себя на полуфразе, и Лютер сжал его руку:

– Я знаю. Во всем, что происходит, нет нашей вины.

Две крупные слезы скатились по щекам Мактавиша.

– Это неправда.

– Если бы не мы, были бы другие. И тогда мы сами оказались бы в опасности.