Книга Буря магии и пепла, страница 43 – Майрена Руис

– Держись за ручку, а я возьму поводья, – указал он мне.

Я передала их ему и схватилась за седло, стараясь не двигаться.

– Не волнуйся, – сказал он, обнимая меня, – не упадешь.

Лютер щелкнул языком, и лошадь бросилась вскачь. Я сразу напряглась, и он провел рукой по моей талии, прижимая меня к груди.

– Облокотись на меня и расслабься, Айлин, ты заставляешь лошадь нервничать.

– Прости, – пробормотала я.

– Ничего, все в порядке.

Прислонившись к нему, я попыталась расслабиться, следуя дыхательным упражнениям, которым Лютер меня учил. Я ощущала запах его одеколона и прикосновение его груди к моей спине. Через несколько мгновений я даже почувствовал исходившее от него спокойствие.

– Тебе нравится кататься верхом, – сказала я, не спрашивая, желая отвлечься.

– А тебе нет?

Я пожала плечами:

– Я предпочитаю поезд. Я путешествую только в Олмос и в Нирвану, а в Нирване меня всегда забирают на карете.

– Если бы у тебя была собственная лошадь, ты бы ездила чаще. Тебе бы больше это нравилось.

– Может быть. Но мне кажется, содержать собственную лошадь – пустая трата денег, если я никуда на ней не езжу.

– Иногда дело больше в самом процессе езды, а не в пункте назначения. Я часто встречаюсь с Джеймсом. – Помолчав секунду, он добавил: – С Мактавишем.

Я улыбнулась:

– Я поняла, о ком ты, успокойся. Вы очень дружны, не так ли?

– Джеймс… важный человек в моей жизни.

Что-то в его тоне заставило меня подумать об Итане и Ное, и почему-то я не смогла сдержать своего любопытства.

– Вы, э-э… Я имею в виду, ты и Джеймс… Вы это самое или?..

Я почувствовала смех Лютера на своей спине, и его дыхание коснулось моего уха.

– Прости, я знаю, что это не мое дело, – быстро сказала я. – Просто мужчина-северянин твоего возраста, неженатый и все такое – это странно. Поэтому ты и оказался при дворе один, не так ли? Потому, что ты не женат.

На его руках, державших поводья, не было ни одного кольца, хотя не все их носили. В любом случае было глупо поднимать эту тему, ведь речь шла о чем-то настолько личном.

– Я женат… уже пятнадцать лет, – ответил он, сам удивляясь этому. – Я думал, ты знаешь.

Я потеряла дар речи, когда поняла, сколько часов мы провели вместе и как мало я о нем на самом деле знаю.

– Это был брак по расчету, как и многие в то время. Агата – одна из моих близких подруг, но мы не живем вместе. Она работает на Севере и не хочет возвращаться во дворец.

– У вас есть дети?

– Нет. Мы давно обсуждаем развод, хотя сейчас, похоже, не самое подходящее время.

Я ничего не говорила, и Лютер продолжал заполнять тишину:

– Мы поженились очень молодыми, во время войны, и тогда было не до детей. Мы ждали, пока ситуация нормализуется, но к тому моменту уже поняли, что между нами нет ничего, кроме дружбы. Годы шли, и… В конце концов, для скандала никогда не бывает подходящего времени.

Лютер неожиданно расхохотался:

– Прости, я никогда не рассказывал об этом, не знаю почему…

– Все в порядке. Странно проводить так много времени вместе и ничего не знать о твоей жизни.

Через несколько мгновений Лютер прошептал:

– Что еще ты хочешь знать?

Я колебалась, чувствуя, как его сердце бьется у меня за спиной, сливаясь с моим. И я сама не поняла, как спросила:

– Почему ты был изгнан после войны? Что ты сотворил?

Лютер долго молчал, и на секунду я подумала, что он больше не ответит.