Книга Буря магии и пепла, страница 40 – Майрена Руис

– Никуда конкретно, – ответил мне Лютер. – Я хочу, чтобы сегодня ты попробовала использовать свою магию на животных, так что пару часов мы просто будем ехать не спеша.

Я крепче сжала поводья.

– Мне никогда не нравилось использовать магию на животных, – пробормотала я, когда мы направились в лес.

– Между прочим, это южане использовали их в битвах, а не мы, – сказал Лютер.

– Это было очень давно, – возразила я.

– Насколько я понимаю, на Юге все еще применяют магию, чтобы помогать рабочим животным.

– Я знаю, – перебила я его. – Но мне это не нравится.

Лютер повернулся ко мне, нахмурившись, и на мгновение я подумала, что его разозлил мой тон. Но это было не так.

– Почему? – спросил он меня удивленно. – Ведь это не причиняет им вреда. Наоборот, помогает.

Я набрала воздуха, жалея, что вообще что-то сказала.

– Забудь, это неважно, – ответила я.

– Важно, если тебя это тревожит.

Я снова сжала и ослабила поводья в своих руках:

– Это напоминает мне магию разума.

Лютер поднял брови.

– Я понимаю, что она тут ни при чем, – тут же смущенно добавила я. – Но… Не знаю. Раньше все использовали магию разума как ни в чем не бывало, а теперь мы знаем или… Ну, я полагаю, раньше эти последствия тоже были известны, но ими пренебрегали. И я чувствую, что… мы всё так же…

Лютер подождал несколько секунд, но я не знала, как продолжить.

– Ты думаешь, что мы, возможно, манипулируем разумом животных, сами того не осознавая, – мягко сказал он.

Я пожала плечами, чувствуя себя невероятно глупой. На Юге никогда не говорили ни о темной магии, ни о магии разума; единственное, что я поняла, находясь при дворе, запутавшись и пребывая в неведении, – это то, что между ними нет ничего общего.

– Мы можем передавать эмоции животным при помощи магии. Использовать известные им сигналы и усиливать их. Но при этом мы не способны управлять их волей, потому что их разум работает иначе, чем наш, – объяснял он мне под цокот лошадиных копыт. – Магия разума позволяет получить доступ к сознанию другого человека и управлять им. Можно изменить его воспоминания или заставить захотеть что-то сделать, но только потому, что мы понимаем, как он мыслит.

– И это не действует на животных?

– Нет, только на людей.

Я кивнула.

– Есть ли еще что-нибудь, в чем ты сомневаешься? – спросил меня Лютер.

Я прикусила губу, подыскивая подходящие слова.

– Я знаю, что к магии разума применяется тот же закон, что и к темной магии. Иными словами, запрещено использовать ее во вред, точно так же, как запрещено… травить кого-либо или нападать на другого человека с оружием. Тем не менее темная магия все еще применяется, а вот об использовании магии разума я слышала лишь однажды, когда… – я заставила себя закончить фразу: – когда это сделала Микке.

Лютер набрал воздуха, и я поняла, как он удивлен, что я затронула эту тему.

– Это Микке настояла на ее использовании. Она хотел показать Совету свои воспоминания, чтобы они сами увидели, что произошло той ночью. Ты знаешь, что случается, когда ты делишься воспоминаниями?

Я покачала головой.

– Они остаются запечатленными навсегда. На них не влияет течение времени, они не меняются, не теряют деталей. Ты всю оставшуюся жизнь вспоминаешь событие так, будто оно только что произошло. Это как… шрам в твоем разуме. И в разуме тех, кто видит это воспоминание.