Книга Из бурных волн, страница 2 – Вал И. Лейн

И все же в те дни, когда мамы не было дома, как, например, в мой девятнадцатый день рождения всего три дня назад, мне хотелось сорвать ее со стены и спрятать подальше. И вот я стояла там, вспоминая прошлое, которое пыталась похоронить, пока не решила, что больше не хочу вспоминать. Бросив последний взгляд на холст, я сняла его со стены и со смешанными чувствами сунула под раму кровати.

Счастливого мне Хэллоуина.

Когда картина скрылась из виду, я отвлеклась от этого момента и обратила свое внимание на предмет, за которым пришла. Я подошла к маленькому комоду, где он лежал, все в той же коробке, в которой был, когда его доставили по почте три дня назад. Ожерелье. Медленными движениями я подняла его за тонкую цепочку и направилась обратно в ту часть общежития, где жила МакКензи, и где мы готовились к сегодняшней вечеринке.

Мы пытались уложить мои волосы, но я знала, что локоны будут заметны, что бы я ни делала. Это была моя кубинская сторона, проявляющаяся в естественном виде распущенных кудрей и буйных волн темно-каштанового, почти черного цвета, обрамляющих лицо в форме сердечка. Выразительные брови были такими же темными, но подчеркивали мои полные губы. А оливковая кожа стала немного темнее, чем когда я приехала сюда. Каким-то образом мне удалось избежать солнечных ожогов, несмотря на яркое солнце. В целом, я была очень похожа на свою мать, к моему вящему презрению. Я всегда считала ее красивой, но все остальное в ней ослепляло меня.

МакКензи выбрала костюм «сексуальной болельщицы», и, честно говоря, он ей очень шел: рыжие волосы были собраны в пучок и завязаны большим темно-синим бантом, гранатово-красные губы и мини-юбка подчеркивали стройную фигуру. Мне, с другой стороны, казалось, что мои темные глаза и волосы не сочетаются с белым, как перышко, платьем, обтягивающим мою миниатюрную фигуру, и крыльями. МакКензи одолжила мне свой прошлогодний костюм ангела. Я надеялась, что не буду выглядеть слишком нелепо.

— Не забудь нимб. — МакКензи вручила мне пушистую повязку на голову с нимбом на пружинке, и я неохотно надела ее на голову.

Я чувствовала себя немного обнаженной в облегающем атласном платье, которое едва доходило мне до середины бедер. Это было не совсем то, что я выбрала бы для костюма на Хэллоуин, но я была не в том положении, чтобы привередничать. Пока в антикварном магазине в центре города не продадут еще несколько моих картин, я была во власти удачи, щедрости МакКензи и моих быстро тающих сбережений. Но, как мне казалось, был по крайней мере один способ сшить этот костюм самостоятельно.

— О, отличная идея! Оно так мило смотрится с твоим костюмом! — Глаза МакКензи загорелись, когда я вернулась с ожерельем. Я застегнула застежку на шее, слегка кивнув.

— Что ж, ты не ошиблась, — согласилась я, взглянув в зеркало.

Но я надела его не для этого. Помимо того, что это была единственная вещь, которую я могла добавить, которая была по-настоящему моей, я надеялась, что ожерелье послужит напоминанием о том, что нужно держать себя в руках. Мой собственный талисман на удачу, подаренный папой.

Желудок сжался от чувства вины, когда я подумала о нем. Я обещала ему, что буду держаться подальше от выпивки. Но всего две недели назад я была пьяна. Очень пьяна. Может, он поймет. Или, может быть, он просто подумал, что я обречена пойти по маминым стопам. И вот теперь я направлялась на очередную вечеринку.