Книга Грех и молния, страница 94 – К. Ф. Брин

– Содж, до моего сведения дошло, что кто-то из моих сотрудников общался с полубогом Нью-Йорка Флорой.

Содж напрягся:

– О?

– Она и ее команда появились в Западной Виргинии буквально на день позже меня.

– Звучит весьма прискорбно. Ее люди, должно быть, почти так же хороши, как ваши.

Дворецкий закончил наливать светло-коричневую жидкость в изящную чашку, расписанную фиолетовыми цветами, – возможно, ее покупала еще мать Кирана. Потянулся к серебряной ложечке, торчащей из серебряной сахарницы, – такие нравились его, Кирана, отцу. Валенс никогда не упускал возможности продемонстрировать свое богатство.

Киран поднял руку:

– Мне, пожалуйста, без сахара. А вот от молока не откажусь.

Старик фыркнул:

– Я не принес молока, сэр. Вам вредно.

Киран вздохнул: Содж не облегчал ему задачу.

– Хорошо. И нет, ее команда далеко не так хороша, как моя. Большинство из них теперь мертвы, несмотря на то, что Флора взяла с собой самых лучших и самых талантливых. Теперь у нее открыто немало вакансий. Ты случайно не ищешь работу?

Содж отступил, сцепив руки за спиной. Себе он чаю не налил и садиться снова не собирался. Киран решил не настаивать.

– Я не имею желания участвовать в крысиных бегах при чужом полубоге, спасибо большое, – надменно произнес дворецкий.

– Тогда мне интересно, почему ты постоянно передаешь ей секретную информацию, подслушанную тобой в этом доме, Содж.

Киран поставил локти на подлокотники кресла, сцепил пальцы в замок и застыл в ожидании.

Содж расправил плечи. Раскаяния у него на лице не было. Как и сожаления, как и страха.

После минуты, проведенной в молчании, стало ясно, что старик не собирается опровергать обвинения. Что ж, тут надо отдать ему должное.

– Ты поставил меня в затруднительное положение, Содж, – продолжил Киран, опустив руки и откинувшись на спинку кресла. – Я хотел отдать дань уважения тому, как к тебе относился мой отец, хотел, чтобы ты сохранил свой дом, но я просто не могу позволить тебе оставаться здесь, если ты и дальше планируешь делиться с кем-то нашими секретами. После этого предательства я уже не могу тебе доверять.

– Я не сделал ничего такого, чего не делали вы, – ответил Содж. – Вы проникли в дом своего отца под надуманным предлогом, вызнали его секреты, шпионили за ним, как грязная крыса.

– Да, так и есть. И обнаружив это, он собирался меня убить. А я не собираюсь убивать тебя, Содж.

– Почему же нет? Это будет героическая смерть.

– Ты не герой. Из-за тебя погибло много людей. Из-за тебя будущее хорошего человека под угрозой.

– Да, полубогу Нью-Йорка всегда было слабо́ довести дело до конца. Так говорил ваш отец.

– Тогда почему ты обратился именно к ней?

– Потому что она из рода Зевса, и я подумал, что она ухватится за такой шанс.

– Она ухватилась, верно подмечено. Но если ты не планируешь перейти к ней, я должен решить, что с тобой делать.

Содж держался стоически, глядя прямо перед собой, и никак не помогал Кирану принять решение.

– Тебе нравилось работать на моего отца, – сказал Киран этому живому изваянию, желая, чтобы Содж дал ему хоть что-то, от чего можно было бы оттолкнуться. Мать Кирана считала дворецкого добросердечным, хотя и неразумным во всем, что касалось Валенса. Кирану не хотелось убивать еще одну частицу своего прошлого, если у него были другие варианты.