Книга Мечты о свободе, страница 65 – Келли Сент-Клэр

Они приходят с пустыми руками, без малейшей искры надежды на лице.

Время покажет им, достойна ли я.

— Есть ещё доклады от разведчиков? — Джован жестом указывает на Малира.

Вместо своего обычного места я сижу между Адоксом и Аквином. При мысли об Аквине, о себе напоминают ноющие мышцы. Он быстро продемонстрировал мне, что подготовка в Гласиуме была несовершенной, позабыв о том, что несколько месяцев назад я была близка к смерти. Каждый раз, когда я потираю шрам на груди, он заставляет меня делать пятьдесят изнурительных отжиманий; однако не могу отрицать, что чувствую себя лучше, чем в последние месяцы. Методы Аквина жестоки, но действенны.

Малир встаёт и смотрит перед собой.

— Нет, мой Король. Разведчики сообщают об отсутствии волнений со стороны Второй Ротации. Хотя половина разведчиков, отправившихся за реку в Третью, не вернулись.

Аквин качает головой.

Я согласна. Это было пустой тратой людей. Моя мать в Третьей Ротации. Не нужно больше отправлять людей на смерть, чтобы подтвердить это.

— Я всё ещё не могу решить, хочет ли Аванна просто отрезать нам путь к отступлению, или у неё есть какой-то другой план, — размышляет Адокс рядом со мной.

Его слова заглушаются многочисленными разговорами в палатке. Но его вопрос — самый уместный из всех. Я обмениваюсь мрачным взглядом с лидером Ире. Под усталыми глазами пожилого мужчины на морщинистой коже проступают круги синяков. Его взгляд перемещается с меня на Аквина, и Адокс прищуривается, прежде чем отвести глаза.

Я хмурюсь и бросаю на Аквина изучающий взгляд.

Адоксу не нравится Аквин? Они не встречались раньше. Солис знает, Аквин не радушный человек, но я бы предположила, что он и лидер Ире хорошо поладят.

Одинаковые кудрявые чёрные головы просовываются в палатку, крики их преследователей уже близко. Близнецы тянут меня за руки, оба говорят одновременно.

Я закрываю глаза от их совместных — и неразборчивых — протестов.

— Шшш, Берон, Очаве. Я не слышу ни слова из того, что вы говорите. Скажите мне, в чём дело.

У входа в палатку стоят два запыхавшихся дозорных. Близнецы оба пытаются говорить одновременно, но останавливаются, когда я поднимаю руку. Я бросаю на Оберона пристальный взгляд.

— Мы отправляемся в Шестую Ротацию, — в его словах звучит упрёк.

На время битвы близнецы останутся в Шестой с Джайн и деревенскими жителями. Я неловко переминаюсь с ноги на ногу и смотрю на двух дозорных.

— Тётя Джайн сказала им, — ворчит один.

Моя тётя быстро завоевала расположение всего лагеря.

Тётя Джайн — постоянный источник смятения. Никогда ещё мои волосы не гладили так часто, никогда ещё мой лоб не целовали так много. Вместо того чтобы найти в этом утешение, я чувствую себя неловко от этих прикосновений, пропитанных любовью. Они бередят какую-то глубокую рану, которую может затронуть только мать. Это заставляет меня злиться на то, что у меня никогда не было любви этой женщины, и печалиться, что с ней так плохо обращались из-за того, кто я.

Я присаживаюсь перед близнецами.

— Там вы будете в безопасности. Вы не можете отправиться со мной в битву. Я не смогу защитить вас там.

— И ты не сможешь защитить нас, если тебя не будет рядом! — кричит Очаве.

Я изучаю мальчика.

— Ты хотел, чтобы я убила Дядю Кассия. Это уже не актуально.

С другой стороны от Адокса вздыхает Хамиш.