Книга Соль и тайны морской бездны, страница 7 – Эбби-Линн Норр

– У тебя такое лицо, будто ты что-то придумал, – сказала я.

– Луси. – Антони попытался обернуться ко мне, оставаясь сидеть, и я, опасаясь за его шею, обошла кресло и встала сбоку.

– Луси? – Я, конечно, знала, о ком он говорит, но в тот момент зачем-то сделала вид, что не понимаю.

– Женщина, которая научила меня тому немногому, что я знаю. Она единственная в силах нам помочь.

Майра прошла в комнату и расположилась напротив Антони.

– И как же мы с ней свяжемся? У тебя сохранился ее номер?

– Или, например, адрес электронной почты? – Мои пальцы слегка похолодели при мысли о том, что Антони мог хранить контакты своей бывшей. Но я проигнорировала тихо постукивающую в дверь моего сердца ревность. Ее я впускать не собиралась. Вопрос был слишком важен, а Антони заслуживал исключительного доверия.

Он наморщил лоб и покачал головой.

– Нет. Я обещал ей, что не сохраню контактов.

Я склонила голову набок и посмотрела на любимого.

– Странное обещание. Ты с ней поссорился?

– Нет, мы разошлись по-хорошему. Просто она… не захотела сохранить связь. Наверняка у нее были на то причины. – Внезапно лицо Антони просветлело. – Но ее номер нам и не нужен. Ты же можешь ее позвать.

– Только если буду знать ее полное русалочье имя. Оно тебе известно?

Взгляд Антони снова потух.

– Я знал ее только как Луси. Она никогда не называла мне других имен, и даже фамилии.

– Ну, вот и приехали! – Майра откинулась на спинку кресла и, согнув колено, притянула одну ногу к себе. Переплела пальцы на колене, положила на них подбородок и замерла в задумчивости.

Антони напряженно покусывал щеку. Затем он схватил со стола планшет, и его пальцы затанцевали по экрану.

– Может, и нет. Она же показывала мне эти памятники в Варшаве и сказала, что они изображают ее. – Антони, сверкнув глазами, глянул на нас с мамой и начал вбивать слова в поисковую строку. – Я, конечно же, думал, она шутит. Просто посмеивается надо мной.

На экране планшета появилась страница текста с заголовком «Варшавская русалка».

Я придвинула стул ближе к Антони, чтобы лучше разглядеть написанное.

Справа виднелись два изображения. Верхнее представляло собой алый гербовый щит с белокурой русалкой, держащей в одной руке занесенный меч, а в другой – щит. Верхнюю часть герба венчала корона, а под ним имелась надпись: «Герб Варшавы».

– Ого! – вырвалось у меня. – Мам, иди посмотри.

Мама подошла ко мне с другой стороны, и мы все впились глазами в текст статьи.

Под теперешним гербом Варшавы находилось изображение прежнего, несильно отличающегося, только цвет щита был зеленым, а существо на нем походило на химеру: женские голова и торс дополняли хвост и крылья дракона и ноги, напоминающие утиные.

– Она объяснила, что этот создали прежде, чем разглядели ее получше, – сказал Антони, показав на зеленый герб. – Отвратительная, правда?

– Тысяча шестьсот пятьдесят второй? – тихо переспросила мама, прочитав надпись под изображением. – Сколько же ей лет?

– «Впервые это существо появилось на гербе в тысяча триста девятнадцатом», – прочитала я вслух, показывая на дату. По коже у меня побежали мурашки, и я уставилась на мать. – Как это возможно? Неужели сирена способна столько прожить?

Мама подняла одно плечо, при этом лицо ее выражало удивление.

– Почему нет?

– Взгляните-ка сюда! – Антони большим пальцем прокрутил страницу вниз. – Мне до сих пор не верится, что все это изображения женщины, которую я знал лично.