Книга Рожденная водой, страница 80 – Эбби-Линн Норр

Остановив автомобиль перед входом в особняк, мама почти одновременно выключила двигатель и выскочила на улицу. Она оставила дверь открытой. Немного повозившись с ремнем, я проследовала за ней. Она побежала вверх по ступеням и влетела в особняк через огромные двери главного входа, одна из которых с шумом распахнулась. В этот момент по холлу шел дворецкий. Увидев нас, он картинно схватился за сердце. Я бы засмеялась, не будь все так серьезно. Вытаращив глаза, бедняга смотрел, как мы во весь опор промчались мимо него и бросились наверх, перепрыгивая через каждую вторую ступеньку. Видок у нас, конечно, был тот еще: у одной глаза сверкают, другая едва сдерживает панику, и у обеих прилипли к голове спутанные после купания волосы.

– Мама, – прошипела я, – что ты ему скажешь? – Пока мы неслись по лестнице, я смотала волосы в узел, пытаясь хоть немного привести их в порядок.

– Сейчас я выясню, что здесь происходит! – ответила мама тоном, явно не соответствующим скорости, с которой она поднималась наверх.

– Только не натвори глупостей. Пожалуйста!

Мама решительно направилась прямо в кабинет Мартиниуша, располагавшийся на втором этаже. Закрытые двери ее не остановили: она навалилась на них всем своим весом и вломилась внутрь, заставив вздрогнуть горничных, которые в эту минуту протирали пыль и поливали цветы. Я вошла следом за мамой с застывшими на губах извинениями. Мартиниуша в кабинете не было.

– Где Мартиниуш? – прогремел резкий голос мамы.

Горничные переглянулись. Одна, постарше, ответила:

– Полагаю, сейчас господин Новак в библиотеке, мэм. Все в порядке?

Мама развернулась на каблуках и, промчавшись мимо меня, пулей вылетела в коридор.

– Простите, – сказала я двум изумленным горничным.

Спустя несколько минут я вслед за мамой поднялась по узкой лестнице на четвертый этаж. Мы остановились у той же двери, за которой я совсем недавно пряталась, подслушивая беседу мамы с Мартиниушем.

– Мам, может, стоит…

Она молча протаранила старинную дверь.

– Тук-тук, – вздохнула я.

Оказавшись внутри, я осмотрелась, мысленно радуясь, что мне наконец-то представилась возможность удовлетворить свое любопытство. Библиотека оказалась маленькой и уютной. Сводчатые потолки, высоко расположенное окно-фонарь, вдоль стен – старинные книжные шкафы с антикварными книгами. В том, что стоял напротив двери, на средней полке в зеленой стеклянной бутылке, закупоренной раскрошившейся пробкой, был заперт кораблик с тремя мачтами. Я сразу узнала в нем «Сибеллен». Пляшущий в камине огонь отбрасывал теплый свет на красный ковер и мягкие кожаные коричневые кресла, установленные перед ним. Рядом у стены располагался длинный диван, перед которым стоял антикварный журнальный столик. Искусно вырезанные из дерева русалки служили ему ножками. И как мы не заподозрили, что морские девы для Новака нечто бо́льшее, чем семейный герб? Многое ли ему о нас известно? Мой родной отец и тот не подозревал, что его любимая жена – сирена!

Кого я не ожидала увидеть в библиотеке, так это Антони. Но он там был – молча созерцал пляшущее на дровах пламя, положив руку на каминную полку. Когда мы вошли, поляк обернулся, бросил беглый взгляд на мою маму и уставился на меня. Скорее всего, решил, что мы пришли обсудить то, что произошло утром в его апартаментах, потому что при виде нас с лица его тотчас сошел весь цвет. Антони явно намеревался что-то сказать – губы его дрогнули, – но я едва заметно покачала головой, тем самым говоря ему: «Нет». И он промолчал.