Книга Рожденная эфиром, страница 46 – Эбби-Линн Норр

– То есть вы хотите сказать, что Хироки, если его и не забрали бы силой, все равно присоединился бы к якудза?

Инаба неопределенно мотнул головой.

– Миха, его мать, пыталась этого не допустить. И какое-то время удерживала его. Из-за этого у них были скверные отношения. Но в конце концов Хироки все равно ушел бы. Я в этом уверен. Наступает момент, когда родители больше не в силах навязывать сыну свою волю. Шанс правильно воспитать своего ребенка дается каждому, но если он упущен, ничего переделать уже нельзя. – Печаль струилась из глаз Инабы.

– И вы не пытались поговорить с ним?

Его карие глаза нашли мои.

– Как же, пытался! Но мой сын сделал свой выбор. Он больше не считает меня отцом. Я, покинув клан, стал трусом в его глазах.

– Он все еще с якудза?

– Насколько я знаю, да.

– А что ваша жена?

– Миха ушла. Не смогла больше находиться рядом со мной, ведь она точно знала: решение Хироки примкнуть к якудза на моей совести. И она права. В чем бы она ни обвиняла меня, мои грехи куда тяжелее…

В комнате воцарилась тишина. Я не знала, что сказать. Мой собственный плен, пусть он и растянулся на целую вечность, казался сущей ерундой по сравнению с утратами и страданиями Инабы.

Глаза его немного просветлели.

– Словом, я остался один – бедный холостяк, готовый приняться за любую честную работу. Я попытался устроиться на текстильную фабрику, но меня не взяли. – Он потряс правой рукой. – Это клеймо на всю оставшуюся жизнь. Расстроенный, я пошел в парк, что у мельницы, и сел на скамейку. Цвела сакура. Я люблю это время года. Тут рядом со мной на скамейку опустился молодой человек с длинными черными волосами. Он был просто исполином – никогда прежде я не видел настолько великолепно сложенных и таких крупных мужчин. Сначала я подумал, что он, возможно, заезжий якудза, наведавшийся в Киото по делам, и взглянул на его руки: все пальцы в порядке, на предплечьях нет татуировок – рукава его рубашки были закатаны. Я успокоился и продолжил любоваться на нежные цветы. Потом налетел ветерок и донес до меня запах незнакомца. – Инаба покачал головой, взгляд его наполнился нежностью. – Этот запах… Твой запах. Тогда, в лодке, он окутал меня невидимым облаком перед тем, как я потерял сознание. Я это вспомнил и повернулся к своему соседу по скамейке, наверно, хотел что-то сказать. Но он заговорил первым: «Ты все еще в опасности».

– Он следил за вами?

– Думаю, да. Я поблагодарил его за убийство они, но он рассмеялся и сказал: «Их нельзя убить. А если и можно, я этим не занимаюсь. Моя задача изгнать их. И ты здорово усложнишь ее, если останешься таким, как есть».

– Он опасался, что демон вновь овладеет вами?

– Я понял его именно так. А потом до меня дошло, что, пока на моей коже остается татуировка, они не побежден. И тогда я отправился к хирургу.

– Вы еще виделись с тем длинноволосым?

Инаба покачал головой.

– Нет. Иногда я улавливал аромат озона. И тогда пытался отыскать его носителя, но безуспешно. Я избавился от последнего кусочка оскверненной кожи более двенадцати лет назад, и впервые с тех пор почувствовал этот запах сегодня, в музее. Думаю, теперь вы понимаете, почему я считаю себя обязанным всему вашему роду. Мои возможности невелики, но больше мне нечего вам предложить.

Мне так хотелось поговорить с ханта, который помог Инабе!..