Книга Рожденная эфиром, страница 53 – Эбби-Линн Норр

Тиёко начала покрывать мои щеки прохладной краской. Пальцы немедленно заледенели. Мне хотелось верить, что она говорила не о том, о чем я подумала.

– Сказать «нет»… игре в покер? – я приподняла бровь. – Пиву? Отказаться делать маски из папье-маше?

– Приятно слышать, что ты способна шутить на этот счет, – Тиёко сдержала улыбку. Нахмурившись, отвлеклась от нанесения моего макияжа. – Мне жаль, что твои сестры не подготовили тебя. Насмехаться над довольно неприятными обязанностями – дурно.

– Извини, хотелось разрядить обстановку. А с ними-то я как следует поговорю, когда я вернусь, закачу им хороший скандал! – произнесла я, скорчив подобающее случаю сердитое лицо.

– Не гримасничай, – шикнула она, продолжая красить мне губы и подбородок, – сиди тихо, или я испорчу твой макияж, – Тиёко снова окунула кисточку в пасту и аккуратно покрыла ею мне лоб, мочки ушей, скулы, под носом. Ворс кисти защекотал мне подбородок. – Повернись, пожалуйста, – пальцы Тиёко сжали мои плечи, и я крутанулась на стуле, – нужно накрасить шею, – сказала она.

Я вспомнила, как девушки в Фурано шептались, что гейши оставляют две полоски кожи без макияжа сзади на шее, спустила кимоно с плеч и прижала его на груди. Пальцы Тиёко наклонили мою голову вперед. Кисточка загуляла вдоль затылка и по верхней части спины. Я поёжилась.

– Знаю, – сказала Тиёко, – от этого у меня тоже всегда мурашки по коже, – движения стали медленнее – она аккуратно вычертила стороны двух перевернутых треугольников по обе стороны от позвонков. – Хорошо, теперь повернись ко мне лицом еще раз. – Я еще раз крутанулась, и Тиёко принялась придирчиво осматривать свою работу. – Что думаешь? Достаточно хорошо получилось?

Я взглянула на себя в зеркало и вздрогнула. Призрак, на которого я смотрела, не имел со мной ничего общего. Даже губы и брови были совершенно белыми. Мои светлые, золотистые глаза казались почти черными, они сияли на фоне бледной маски гейши, в которую превратилось мое лицо.

– Выглядит неплохо, – хрипло ответила я, сдерживая желание почесать зудящую щеку, и прочистила горло.

– Прости, но у меня только одна кисточка, – сказала Тиёко, протягивая мне баночку с пастой. – У бедняков небольшой выбор, – она закрыла глаза и подняла лицо к свету, чтобы мне было удобнее наносить ей макияж.

– Спасибо, что поделилась! – Я окунула кисточку в краску. Когда я рисовала лицо Тиёко так же, как совсем недавно это делала она, я поймала себя на мысли, что в другое время, в другом месте, при других обстоятельствах мы с ней могли бы подружиться.

Тиёко на моих глазах превратилась в фарфоровую куклу. Краска нивелировала все: естественный цвет кожи, веснушки, родинки, маленький шрамик.

– Так это мероприятие всегда проводится здесь? – поинтересовалась я.

Не открывая глаз, Тиёко промычала в знак согласия.

– Да, во всяком случае, столько раз, сколько я приезжала, – пробормотала она, стараясь не шевелить губами.

– Я слышала, – спокойно сказала я, – что у господина Юкимуры здесь выставлена целая коллекция самурайских артефактов. Ты видела здесь что-нибудь подобное в прошлом году? – я окунула кисточку в краску, а потом продолжила рисовать, распределяя белую пасту по подбородку, шее, ключицам и губам девушки.

– Повернуться? – спросила Тиёко, все еще не открывая глаз. – Такое чувство, что ты закончила красить эту сторону.