Книга Рожденная эфиром, страница 93 – Эбби-Линн Норр

Тоши не шелохнулся. И, хотя это было немыслимо, невозможно, он не являлся призраком или галлюцинацией – красивый загорелый парень, каких можно встретить в десятке университетских городков или баров Киото, только те не носят расшитые пояса с заткнутыми за них клинками.

– Верни ей тамаши, – приказал оябуну Тоши, сохраняя смертоносное спокойствие. – И сделай это быстро. – Его ладонь лежала на рукояти катаны.

Невозмутимость Тоши заставила Райдена серьезнее отнестись к вероятному противнику. Я взглянула на оябуна, оценивая его шансы. Он выше, шире в плечах, сильнее Тоши. Его сердце черно, он убивал и готов убивать и глумиться.

Улыбка Райдена стала шире, его лицо исказилось и обрело демонические черты, памятные мне по той ночи в крепости. С быстротой, свидетельствующей о многолетней практике, оябун выхватил из наплечного крепления под пиджаком пистолет. Дуло маленького орудия убийства, механического воплощения якудза из стали и полимеров, уставилось на Тоши из руки своего хозяина.

– Или что? – буркнул Райден, свободной рукой снимая солнцезащитные очки и убирая их в нагрудный карман пиджака. Без придающих ему сходство с человекоподобным насекомым стекол на носу оябун все равно выглядел жутко. Я хотела крикнуть Тоши, чтобы он бежал. Каждая жилочка в моем теле напряглась в ужасном ожидании грохота выстрела и последующего глухого удара о камни бездыханного тела моего любимого.

Тоши с нарочитой медлительностью занял боевую позицию, расставив ноги и переместив вес тела вперед, на пальцы. Выровнял угол наклона катаны – так на лодке мастер-рулевой поправляет румпель. И слегка наклонил голову. В каждом его движении читался вызов.

Переводя взгляд с одного мужчины на другого, я почти подслушала их безмолвный разговор. Тоши бросил перчатку непобедимому якудза, и смыть с себя оскорбление, просто нажав на курок и прикончив противника, Райден уже не мог.

Он глухо зарычал. Прицелился раз, другой, третий, покрутил пистолетом, выписывая его дулом знак бесконечности – смертоносные восьмерки. Тоши не двигался, казалось, даже не замечал, что смерть готова вылететь из своего голубого стального улья.

Райден рассмеялся, и магазин пистолета полетел в одну сторону, а сам пистолет в другую. При падении они неприятно брякнули.

– Повеселимся, – сказал Райден, и я снова услышала голоса они. Шипением и низким гулом они наполнили воздух. Оябун скинул пиджак и наплечную кобуру. Не торопясь, расстегнул белоснежную рубашку. Татуировки они ярко и грозно засверкали в лучах утреннего солнца.

Я смотрела на валяющийся на камне пиджак Райдена, напрягаясь изо всех сил, но ноги отказывались мне повиноваться, как и голосовые связки. Я взглянула на Тоши, пытаясь привлечь его внимание, сообщить ему глазами, всем лицом, что я приду на помощь, если только доберусь до того, что спрятано в кармане пиджака.

Не знаю, заметил ли Тоши мои гримасы. Наверно, нет. Спокойный, даже безмятежный, он стоял и ждал. Мое сердце пело от любви к нему, от восхищения его мужеством, проявленным перед лицом смертоносного противника.

Райден нагнулся и подобрал выбитую у меня катану Даичи, взвесил ее в руке, оценивая. Взялся обеими руками за рукоять, вскинул руки и устремил клинок вертикально вверх. Длинное лезвие торчало над его вдовьим пиком, как сверкающий стальной рог. Выставленные напоказ татуировки, казалось, ожили. Тела кои, извиваясь, поплыли по широкой груди оябуна, они принялись корчить рожи и скалить зубы. Обычный человек счел бы все это иллюзией, вызванной движениями накачанных мышц, но демонические образы на коже Райдена жили своей собственной жизнью. И сами по себе могли обратить в бегство слабого духом противника.