Онлайн книга «Рожденная эфиром»
|
Я сняла рюкзак с плеча и достала из него короткий меч в синих ножнах. Даичи слегка наклонил голову в мою сторону. Выражение его лица было спокойным, даже довольным. Я протянула ему вакидзаси. – Ты не подвела меня. – Он взял меч обеими руками и, держа на уровне пояса, внимательно осмотрел его. Потом взялся за рукоятку и вытащил клинок из ножен. – Я не видел этот вакидзаси сто лет. Металл засиял на солнце. Даичи проверил лезвие большим пальцем и, казалось, остался доволен. Именно тогда я заметила катану, прикрепленную к его поясу, – такая же рукоять, такие же синие ножны, инкрустированные перламутровыми деревьями. Даичи вытащил длинный меч и протянул его мне. Я растерянно посмотрела на старика. Потом до меня дошел смысл его безмолвной просьбы. Самурая, решившего совершить сеппуку[46], обычно сопровождал секундант или верный друг. После того как воин вспарывал себе живот, друг обезглавливал его, прекращая земные страдания. Я сглотнула и отшатнулась. – Пожалуйста, не заставляйте меня, – прошептали мои помертвевшие губы. Если Даичи отдаст приказ, я исполню его, независимо от того, найду в себе мужество или нет… Он посмотрел мне в глаза. На моей памяти он всегда был старым, морщинистым и с мертвыми, нет, с полными скорби глазами. Но сейчас в них светилась надежда. Мы стояли, словно изваяния на вершине утеса – Даичи протягивал мне меч, а я не принимала его, хотя с замиранием сердца поняла, что он не собирается диктовать мне свою волю. Причина проста – у меня нет выбора. Я не смогу равнодушно смотреть, как он корчится в агонии и медленно истекает кровью. Сеппуку не отнесешь к быстрым способам умереть. Я обеими руками схватила меч за рукоятку. Во рту пересохло, отчаянно хотелось протереть глаза. Неужели это происходит на самом деле? Это не бред, не кошмарный сон? Неужели мне предстояло обезглавить моего похитителя и властелина? Даичи полностью развернулся ко мне и церемонно поклонился в знак благодарности – первый раз за долгие десятилетия. Я поклонилась в ответ. Он подождал, пока я выпрямлюсь, и, вновь повернувшись к океану, опустился на колени. Аккуратно пристроил на выступе скалы вакидзаси. Оставляя Даичи наедине с собой, я отступила от края обрыва и попыталась унять нервную дрожь. Меня мутило при мысли о том, чему я стану свидетелем и что мне предстоит. Даичи вынул из-за пояса конверт, исписанный кандзи[47], положил его рядом с собой и придавил камнем. Развязал пояс и распахнул кимоно, обнажив живот. Я запаниковала. Мне этого не вынести. Смотреть на Даичи было хуже, чем на то, как Райден унижает и избивает Фудзио, намного хуже. И я, стараясь ступать потише, устремилась под защиту леса, волоча с собой катану и бормоча: «Нет, нет, не может быть». Прислонившись к могучему стволу пихты, я вытащила меч из ножен, взялась за рукоять обеими руками и повернула клинок вверх, наставив его кончик к кронам и небу. Опустила. Перевела дыхание и повернулась лицом к обрыву. Поза Даичи немного изменилась – он склонил голову как бы в задумчивости. К чему были обращены его мысли в эти последние мгновения, я не пыталась и гадать. Но все это было чистое безумие. Я надеялась, что не так, смертью и кровью, закончатся наши отношения. Его тощая старческая рука потянулась к вакидзаси, и я, обливаясь потом, опустила глаза. Зажала рот рукой, чтобы подавить рыдания. |