Книга Игры, в которые играют боги, страница 100 – Эбигейл Оуэн

– Чтоб меня, они прыгнули! – восклицает Декс, пока мы падаем.

И очень быстро становится ясно, что я неверно рассчитала два момента, когда выдумывала этот гениальный план побега. Первый – это сила рук Зэя. Надо было забираться ему на спину, ведь, как только на нем появляются сандалии, останавливая его падение, меня выдирает из его хватки с такой силой, что я чуть не кричу от боли в вывернутом плече. Я тщетно тянусь, но хватаю только воздух, а по лицу Зэя разливается ужас, пока я продолжаю падать.

Он ныряет за мной.

И тогда свою уродливую голову поднимает просчет номер два.

Потому что водопад Аида не настолько далеко, как я думала, и намного ближе, чем я понимала.

Я ударяюсь о поверхность, и меня моментально утаскивает вниз силой бурных черных вод.

45

В самое нутро

Река несет меня к зияющей пещере, и меня жестоко швыряет в стороны настолько бурными течениями, что я могу только удерживаться над водой, чтобы меня не накрыло волной и не размазало по валунам вдоль берегов.

Дважды я замечаю Зэя где-то надо мной, рассекающего воздух, отчаянно кричащего, с пятнами на лице. Не то чтобы я могла что-то услышать. Я ухожу под воду, и меня крутит, пока я не перестаю понимать, где верх. Вода такая черная, что свет не проходит.

Вынырнуть не получается. Мои легкие горят, становится уже совсем невмочь, но именно в этот момент меня выбрасывает обратно на поверхность, где я хватаю ртом воздух, задыхаюсь и бью руками по воде. И каким-то образом, несмотря на прилипшие волосы и воду в глазах, я замечаю, что Зэй летит прямо ко мне.

Одним отчаянным рывком я бью ногами и швыряю себя в его сторону, вытянув руку. Он так тянется ко мне, что мне кажется, может быть…

Но потом вода утягивает меня обратно, и его лицо исчезает.

В следующий раз, когда я выныриваю, отплевываясь, вокруг черным-черно, и становится понятно, где я, – в тоннеле, который ведет в Нижний мир, в тоннеле, ведущем к реке Стикс.

Прошу, боги, пусть река пробила путь так, что меня не убьет. Я представляю себе подземные пещеры, которые вода заполняет доверху, не оставляя воздуха. Я представляю себе белые пороги, которые распылят меня по зазубренным валунам. Я представляю себе тоннель такой узкий, что мне не протиснуться.

И когда эти образы возникают, я лечу с отвесного обрыва, издав вопль, который может разбудить и мертвого. Я падаю в воду, избитая и обескураженная, не понимая, когда мне надо группироваться, и надо ли, и обо что еще я ударюсь по дороге. Кажется, что течение затягивает меня еще глубже, крутя и переворачивая. Когда меня еще раз выталкивает на поверхность, я полной грудью вдыхаю воздух – как раз вовремя, ведь меня снова переворачивает.

Не знаю, сколько это продлится, насколько глубоко уходит река. Я просто стараюсь держаться. Должно же течение где-то замедлиться, верно? И я уж точно не даю себе думать о том, что река Стикс должна быть смертельна для смертных.

В какой-то момент течение становится не таким бурным, и я стягиваю с себя тяжелые, пропитанные водой джинсы, которые тянут меня ко дну сильнее, чем моя реликвия. Меня прикладывало о стены – или, может быть, большие камни, кто знает, – столько раз, что я наверняка разбила голову до крови.

Но хуже всего то, что у меня нет сил.

Я не знаю, что опаснее – бурные воды или мои отказывающие мышцы. К этому моменту я уже не сопротивляюсь, а просто делаю минимум, чтобы держать голову над водой, позволяя швырять мое тело как промокшую насквозь, порванную тряпичную куклу.