Онлайн книга «Игры, в которые играют боги»
|
– Ты бы не использовала жемчужину, если бы знала? – резко отзывается Харон. Я не могу выдержать его взгляд, потому что не знаю. Без меня Майке, наверное, умерла бы. – Аид должен был мне сказать. Обо всем. И вообще, почему он это делает? По-настоящему. – Тебе надо будет спросить его, – говорит Харон, выдерживая мой взгляд. Я качаю головой: – Почему это такая большая и ужасная тайна? Паромщик корчит гримасу: – В основном потому, что чем больше людей знает о тайне, тем сложнее ее хранить. Но еще отчасти – чтобы защитить тебя от последствий… Значит, причина есть. – А отчасти – что-то еще? Харон проводит рукой по волосам. – Аид никогда не признает, но после Персефоны он скрывает свои эмоции, причины действий и сами действия еще сильнее. Мне не нравится, как сжимается мое сердце, – из-за потери Аида, но еще и потому… Нет. Я не дам этому чувству имени. Именование даст ему силу. – Видимо, он очень ее любил, чтобы так горевать. – Любил. – Харон наклоняет голову. – Но не так, как ты, похоже, считаешь. Я хмурюсь: – Что? – Они не были любовниками. Она не была его женой. – Но… она была его царицей. – Историки и аколиты храмов поняли все верно, так ведь? – Не посредством брака. Он подписал с ней договор, давая ей власть над частью своего царства. Это правда? – Над какой частью? – Над Элизием. А теперь Аиду приходится снова править им без нее. Харон улыбается: – У Персефоны было самое мягкое и нежное сердце. Значит, полная моя противоположность. – И из-за нее Аид позаботился о том, чтобы в Нижнем мире цвели цветы. Так ей не приходилось скучать по весне, когда она была здесь. – Как по мне, похоже, он ее любил. Харон и Цербер качают головами: – Он видел в ней подругу, даже младшую сестру. Мое сердце сжимается, а потом будто расширяется с этим знанием, гулко бухая в ребра. А не должно. Мне должно быть все равно. Мне-то от этого какая разница? А если не все равно – то я дура, в тысячу раз дурнее дуры. – Мой совет – довериться ему… – Уголок рта Харона дергается кверху. – И проявить много терпения. Перестань задавать вопросы. Дальше этим займутся мойры. Я уже доверилась. А терпение? Годы отрабатывания долга быстро учат тебя этому дерьму. Но перестать задавать вопросы? Я опускаю взгляд на ноги, которыми пинаю основание стола. Продолжительное отсутствие Аида начинает меня пугать: кажется, я стала полагаться на него больше, чем осознавала. Конечно, у него есть свои пунктики: он высокомерен, сварлив, затащил меня в это гребаное состязание. Но с самого первого дня Тигля я никогда его не боялась. И у него есть еще одна естественная черта – постоянство. Стабильность. Я доверяю стабильности. Вот непостоянство меня настораживает. – Прошу прощения. Лайра? – Рядом со мной появляется один из сатиров. В его руках серебряный поднос с двумя письмами. На одном из них мое имя. Слегка нахмурившись, я беру с подноса позолоченный конверт и открываю. – Что там? – спрашивает Харон. – Это приглашение на следующий Подвиг. – Я пробегаю взглядом блистающие слова и гляжу на Зэя, который читает свое письмо. Похоже, для следующего Подвига требуется наше присутствие в доме Аполлона в назначенный час. Мы будем состязаться в очередном Подвиге. Завтра. А Аид все еще несет наказание. Вместо меня. – Вот хрень. – Я поднимаю взгляд на Харона, пытаясь не паниковать. – А ему вообще разрешат быть там? |