Книга Игры, в которые играют боги, страница 194 – Эбигейл Оуэн

Я позволяю ему увидеть мою жажду. Но еще и приязнь, нежность и… надежду.

И он вздрагивает. Прямое попадание.

Уголок его губ дергается. Мой бог смерти так сильно сдерживается. От этого понимания я улыбаюсь еще шире. По крайней мере, он не такой холодный и бесстрастный, каким явно хочет мне показаться.

– Я предлагаю тебе себя, – говорю я ему. Так, для полной ясности. – Никаких сделок. Никаких «ты мне, я тебе». Никаких ожиданий.

Я делаю паузу, изучая его реакции, когда до него доходит.

– Присоединяйся… или нет. Тебе решать. – Я отворачиваюсь, закрывая глаза перед ужасным пониманием, что он очень легко может выбрать «нет». Особенно учитывая, как он борется. – Но мне бы очень хотелось, чтобы ты присоединился ко мне.

С этими словами я ныряю в воду.

Как и все прочее в этом месте, вода идеальна: прохладная, но не холодная, она будто шелком касается моей кожи, пока я плыву.

Сердце бьется так быстро, что приходится вынырнуть раньше, чем хотелось бы, чтобы глотнуть воздуха. Я пытаюсь казаться как можно более беззаботной. Я не знаю, смотрит ли на меня Аид. Он мог отвернуться.

Я заставляю себя не оглядываться, просто лениво плыть ко входу в грот. Тут тоже красиво: природный камень, омытый светом фонарей и вкраплений на потолках пещер над Стиксом, сияющих, как синие звездочки.

Но когда я выплываю, мне кажется, что я подвешена над Нижним миром в личном фантастическом и парящем убежище. И все же роскошно и беспардонно у всех на виду.

А Аида здесь нет.

Он не поплыл за мной.

Я наконец поворачиваюсь и немедленно надламываюсь от одиночества. За мной никого нет, и воду не тревожат ничьи движения, кроме моих, а в гроте не слышно ни плеска.

Его ответ – «нет».

Он не хочет этого. Недостаточно.

Я глубоко вздыхаю, продавливая пустоту в груди, и, как замороженная, плыву к краю грота, где вода переливается в бассейн внизу. Как можно дальше от склона горы и от него. Я кладу руки на каменный карниз и со вздохом устраиваю на них подбородок.

Ну, по крайней мере, я выбрала красивое и уединенное место, чтобы скрыть свою обиду и унижение. Верьте не верьте, я стараюсь сосредоточиться на втором ощущении и очень пытаюсь не признавать разочарование, что накапливается в моей груди сокрушительным бременем.

Я была одна почти всю свою жизнь. И хорошо справляюсь одна.

Но это другое.

Это что-то значило. Больше, чем просто желание. Может, я дура, что позволила настолько на себя повлиять? Наверное. Все те же аргументы против того, чтобы поддаваться этому притяжению. Они не исчезли, как пыль на ветру, только потому, что он показал мне крохотную частицу настоящего себя, только потому, что он показал, насколько меня знает и как поддерживал, и защищал, и принял за меня наказание.

А я продолжала превращаться в желе.

– Проклятье, – шепчу я.

И тут, без предупреждения, меня обхватывают сильные руки, а обнаженная грудь прижимается к моей спине. Аид утыкается лбом мне в затылок, и я слышу, как он вдыхает мой запах. В нем еще осталось сопротивление – в негибкости объятий, позы.

– Мне нужно знать, что ты понимаешь, чем это не может быть… и чем может, – рычит он.

Суровое предупреждение. Темное обещание.

88

Капитуляция

Даже когда Аид прижимается ко мне, даже когда он борется с желанием, мне нужно быть уверенной, что я понимаю, что он имеет в виду.