Книга Игры, в которые играют боги, страница 192 – Эбигейл Оуэн

Я утешительно улыбаюсь:

– Я не планирую.

– Хорошо.

– Ну а ты? – задаю я следующий вопрос. – У тебя есть идеальное место? Ты ведь уже бог и все такое.

Он смотрит на свои земли и пожимает плечами:

– Я много что вижу.

Не совсем уверена, что это ответ.

Я кидаю на эту красоту последний долгий взгляд и поворачиваюсь к Аиду.

– Почему ты мне это показываешь?

– Потому что не важно, примут поборники твое предложение или нет: в итоге это будет их дом, вне зависимости от того, как они умерли: во время Тигля или на старости смертных лет. И я сделаю это для каждого из них: и погибших ранее, и тех, кто может умереть потом. Я обещаю тебе, Лайра. И… – Аид поворачивает голову и обводит взглядом Элизий, чуть сжав челюсти. – Если ты не победишь ни в одном из двух Подвигов… я хотел, чтобы ты увидела: с Буном все будет хорошо.

Хорошо. Все с ним будет хорошо. Не просто хорошо. Это его версия рая. Как будет и у остальных.

– А как же их близкие? – спрашиваю я. – Они не должны обитать тут в одиночестве.

– Это я тоже могу устроить. – Его голос сочится довольством.

– А местные души могут общаться друг с другом?

Аид делает легкую паузу.

– Да.

– Но как, если они обитают в своих вариантах рая?

– Если у кого-то еще похожий или такой же рай. Тут живут целыми семьями. Возлюбленные, друзья.

Но только если рай один и тот же? Значит, я могу больше никогда не увидеть лицо Буна, и он об этом знает. Он знал, когда навещал меня призраком.

– Вы с Персефоной сделали это место просто невероятным, – говорю я, оглядывая Элизий. – И одиноким. – Это многое говорит о них обоих.

Аид затихает рядом со мной. Я задела его чувства? Обидела его?

– Что ты видишь? – спрашиваю я.

Его плечи слегка расслабляются.

– Возможно, однажды я тебе покажу.

Но не сегодня. Он может и не говорить.

– Вернемся? – спрашиваю я.

– Конечно. – И мы тут же пропадаем, а когда появляемся у его дома, то оказываемся в саду рядом с одним из гротов. Маленький водопад, скрывающийся в гроте, наполняет ночь нежным журчанием. Всегда любила звук текущей воды.

Я смотрю на огни дома. Зачем он доставил нас сюда, а не туда?

– Я думал, когда ты увидишь Элизий, тебе станет лучше. – Аид изучает мое лицо – вернее, ту половину, которая ему видна.

– Мне и стало. – Возможно, я больше никогда не увижу Буна, но с ним так и так будет все в порядке. От этого становится… проще. Я хмурюсь. – А что, если Бун не захочет уходить оттуда?

Это же рай, в конце концов. И он там не просто в безопасности. О нем заботятся. Зачем ему хотеть возвращаться в наш мир…

– Я его спросил.

– Ты его… спросил. – Медленно разворачиваясь, я таращусь на Аида. Знаю, я попугайничаю его слова, но они какие-то нелогичные.

Аид отпускает мои пальцы и сует руки в карманы, и мне видно, что это должно быть обыденное движение. Но это что угодно, только не оно.

– Когда я привел его к тебе, пока ты болела, я спросил его, хочет ли он остаться в Элизии или обрести бессмертие в качестве бога, если этот вариант станет возможен.

Он его спросил. Аид спросил Буна, который ему не очень нравится, чего тот хочет. Предложил при желании сделать его бессмертным богом, если сможет.

– Почему ты спросил?

Пожатие плечами.

– Ни одну душу нельзя заставлять делать то, чего она не хочет или не заслужила. Особенно при наличии неисправимых последствий. – Аид отводит взгляд, бормоча: – После стольких лет я уяснил это на своей шкуре.