Книга Игры, в которые играют боги, страница 198 – Эбигейл Оуэн

– Чтоб тебя.

И это заставляет его схватиться за изголовье. Напрягшись. Продолжить, не отрывая взгляда от моего.

Внезапно вокруг нас поднимается дым, пронизанный ароматом горького темного шоколада, и это совершенно точно… он. Судя по напряженному взгляду, я понимаю, что это его сила, но вне его власти. Дым превращается в щупальца.

И эти щупальца… тянутся ко мне.

Касаются меня.

Всей меня. Как будто его физического тела недостаточно. Как будто Аиду настолько не терпится исследовать меня целиком, доставить все возможные удовольствия, что это был единственный способ.

Я не знаю, он ли это или дым, но кажется, что его жаркий рот снова касается меня. Стоны вырываются из моей груди, а ощущения накапливаются и накапливаются, все приближая меня к блаженству.

Но именно его глаза, впитывающие мою реакцию, которую я не пытаюсь от него скрывать, подводят меня к грани.

Ощущения переполняют меня, и я полностью, безоглядно отдаюсь его власти. Отдаю ему свое сердце.

Это может быть наш единственный раз, мой единственный подобный момент с ним. Думает ли Аид о том же? Собирается ли наслаждаться им – и будь проклят завтрашний день и любые последствия? На краю отчаяния мне хочется, чтобы сейчас было все. Для нас обоих.

Для женщины, которая всегда алкала любви.

Но еще и для бога, всегда такого одинокого, который управлялся с вечностью душ под его рукой с большей сердечностью, чем любой другой бог показывал нам, смертным.

Его касание похоже на пожар, который угрожает и поглотить, и обновить, сжигая по его воле.

Похоже на самого Аида.

– Пожалуйста, – шепчу я ему в губы. Меня накрывает так сильно, что я даже не уверена, чего прошу.

Но, похоже, он знает.

Мы оба тянемся за поцелуем, ловя губами стоны удовольствия друг друга.

На долю секунды мне кажется, что это чересчур. Слишком мощно. Слишком необходимо, как будто после этого я не смогу дышать без него.

Аид отклоняется, и в его распахнутых глаза мерцает шок – по крайней мере, мне так кажется, – а потом их расплавленные серые глубины начинают светиться.

– Лайра…

Улыбка изгибает мои губы. Я это сделала. Я заставила бога, который превыше всего прочего ценит контроль, совершенно его утратить. В его груди зарождается низкий рык, а потом он склоняется и приникает к моей шее, не теряя ритма, пока мы оба не ломаемся.

Потом приходит волна и грозится уничтожить меня, бьется насквозь и захлестывает, переворачивает меня снова, снова и снова. Аид крепко сжимает меня и с криком следует за мной в этот поток. И я клянусь, вокруг нас в дыму вздымается пламя с обсидиановыми язычками.

Удовольствие сокрушает нас, но потом медленно утихает, утягивая за собой, и мы лежим словно выброшенные на берег после шторма, пока нас нежно лижут волны.

А когда дым рассеивается, все прочее в этом мире уплывает прочь, пока не перестает существовать для меня: боль, страх, прошлое, будущее, боги и поборники, Верхний мир и Нижний, Олимп.

Все это не важно сейчас. В момент сплавления тел, умов, сердец и душ.

Аид притягивает меня ближе, зарываясь лицом в мои волосы, и мы дышим вместе. В этот раз его нахлынувшие эмоции погружают меня в сладкое, бесконечное, раскаленное удовольствие, сокрушающее удивление и желание обладать до глубины души.

Я его. Мое сердце тоже предъявляет на него права, пока мы цепляемся друг за друга. Пусть даже сегодня вечером он не сможет зайти за грань.