Книга Игры, в которые играют боги, страница 208 – Эбигейл Оуэн

Он переводит взгляд на меня, потом обратно на пантеру.

– Ради Буна, – говорит он. – Потому что я хотел бы помочь ему.

Я смотрю на него еще одну долгую секунду, но это предложение, которое стоит принять.

– Не трогайте его, – говорю я своим зверям. – Пропустите.

Дэ все еще осторожничает, быстро проскальзывает мимо нас, но на ходу бросает мне на колени белый лепесток.

– Ешь целиком, – говорит он.

Я киваю и засовываю его в рот.

– На развилке сворачивай направо, – говорю я ему. – Мы там уже все проверили. Я досчитаю до шестидесяти, прежде чем идти за тобой.

Я встречаю его жесткий, оценивающий взгляд, и он кивает. Я так понимаю, это признание того, что именно так надо играть в эти игры. По крайней мере, поборникам.

Лепесток действует мгновенно, но не исцеляет, как я думала. Скорее это укол адреналина мне прямо в сердце с дополнением в виде неукротимости. Не уверена, что это мне нужно. Чрезмерная самоуверенность, судя по моему опыту, ведет людей к смерти. Выждав обещанное время, я снова устремляюсь в лабиринт; нога как новенькая – или я хотя бы больше не чувствую боли.

Спасибо, Дэ.

Не знаю, сколько времени мы провели здесь к этому моменту или сколько раз я поднималась и спускалась по уровням, сколько было витков и поворотов, но я верю своим зверям. Все чаще и чаще я натыкаюсь на трупы насекомых, а не на живых.

Только когда я выхожу на самый верхний уровень и рев толпы сотрясает стекло, как гром, я понимаю, что близка. Я так близка к победе, что уже чувствую ее вкус.

«Всего на одну победу ближе. Прошу, мойры».

Сперва я трачу драгоценное время, чтобы посмотреть на часы Афины: осталось пятнадцать минут. Это я за сорок пять добралась так далеко? Я оглядываюсь в попытке сориентироваться. Здесь проще рассмотреть отдельные туннели, но из-за стекла все еще сложно понять, в какую сторону идти.

– Шевели задницей, Лайра, – говорю я себе.

И мы снова бежим. Еще две развилки, и я жду на второй, которая, как мне кажется, должна быть в самом центре этого уровня, когда слышу шаги по направлению ко мне, звучащие по стеклянному полу моей клетки в лабиринте. Я поворачиваюсь с топором наготове, но рядом никого. А звук шагов все еще приближается.

Ужас ползет по мне, как насекомые в этом Подвиге.

Это могут быть только двое. Диего с кольцом Гига, которое он выиграл в первом Подвиге, но я почти уверена, что он назвался бы и, как Дэ, просто попросил бы пройти. А значит, остается только один.

Декс.

Сука.

94

Убийцы и чудовища

Вместо того чтобы искать Декса, которого я точно не смогу увидеть, я пристально смотрю на стеклянный пол, сквозь который видны недра лабиринта внизу, и сосредоточиваюсь на звуке шагов. Ближе. Ближе. Он тяжело дышит.

«Сейчас».

Я пригибаюсь и перекатываюсь, и ритм его шагов сбивается, когда ему приходится подпрыгнуть. Я встаю, держа перед собой топор, потому что теперь примерно понимаю, где он. Пантера и лис рычат и тявкают: они могут его почувствовать, они его чуют и слышат, но не видят.

– Не заставляй меня делать то, о чем мы оба пожалеем, – предупреждаю я его.

– Ты проиграешь. – Его голос все еще звучит как-то странно. Потом он хихикает, как ребенок, и бежит по пути, которым шел: звук его шагов становится тише.

Я с трудом сглатываю, позволяя страху, который я сдерживала, протечь сквозь меня, и опускаюсь на корточки. Боги, чуть не влетела. Сомневаюсь, что я смогла бы убить его прежде, чем он убил бы меня, но блеф сработал, так не плевать ли нам? Я выпрямляюсь, глядя в том направлении, куда он побежал.