Книга Игры, в которые играют боги, страница 209 – Эбигейл Оуэн

Мои звери тыкают меня лапами, понукая двигаться дальше, и мы снова бежим. Надеюсь, Декс не залег в засаде где-нибудь впереди. Три поворота, и воздух становится еще свежее.

Мы близко к выходу? Почти там. Пока что никакого Декса.

Я выхожу на еще одну развилку, и мы снова поступаем, как привыкли.

Стоя на месте, я жду возвращения зверей и переминаюсь с ноги на ногу в нетерпеливом танце, отчаянно желая выбраться из этой клетки, когда новый рев толпы сотрясает стекло. У этого рева совсем другой тембр. Я поворачиваюсь и вижу мельком форму винного цвета, темно-каштановые волосы, а потом блеск солнечного света на зеркале.

Майке.

Нет.

Правда наносит такой тяжкий удар, что я прижимаю ладонь к сердцу, как будто это может защитить меня. Это не помогает, и я сгибаюсь пополам, упираясь ладонями в колени и закрывая глаза, чтобы закрыться от реальности.

Майке победила в Подвиге.

Она выиграла, я проиграла, и это конец. Мне не сравняться с Диего. Мне не освободить Буна. Аид не станет царем. Мое проклятье останется со мной.

Игра окончена.

Я хватаю ртом воздух в попытке отдышаться от смерти надежды, которую я носила в себе с момента, когда Бун погиб, а Аид сказал, что может сделать его богом.

– Лайра? – раздается слева голос Зэя.

Я не двигаюсь с места, глядя, как Майке машет толпе, и пытаюсь напомнить себе, что я рада за нее.

– Что случилось? – Он подходит ближе.

Я медленно поворачиваю голову. С ним Триника. Гарпа Персея в руке Зэя покрыта желто-зелеными потрохами насекомых, но они оба живы.

– Майке победила. – Я стараюсь говорить весело, но выходит безжизненно. Боги, я ужасная подруга.

Внезапный искаженный вопль не только отражается от стеклянных стен, но и прокатывается по всему моему туннелю, и я резко оборачиваюсь – как раз вовремя, чтобы увидеть, как Майке отрывает от земли пустота. Руки девушки скользят по чему-то невидимому, и она пинает воздух, сопротивляясь. Одной рукой Декс срывает шлем, показываясь толпе.

Триника проносится мимо меня с криком вызова, изрыгая проклятья даже на бегу. Я несусь за ней с топором в руке по последним коридорам лабиринта. Зэй наступает мне на пятки.

Моим зверям даже не приходится показывать нам путь. Мы бегом пролетаем последние три поворота.

Когда мы вываливаемся из лабиринта, шум обрушивается на нас, как стена.

Может быть, поэтому Декс не слышит нас, когда мы подбегаем к нему, но я прыгаю ему на спину с воплем, которому позавидовала бы и банши. Он отпускает Майке и неистовствует в моей хватке. У меня уходят все силы на то, чтобы удержаться на нем и не уронить топор. Больше ни звука. Больше ни крика. Единственный шум, который исходит от меня, – это кряхтение от усилий удержаться на его бьющемся теле.

Я смутно замечаю, как Зэй пытается сбить его с ног, пока они с Триникой танцуют вокруг нас. Но Декс отмахивается и отпинывается от них и вцепляется в меня, пытаясь сбросить, а мы не можем его остановить. И тогда он перекатывается, вдавливая меня в стеклянный пол всем своим телом.

Я поднимаюсь на ноги одновременно с Дексом. Он встает с жаждой убийства в глазах, только чтобы получить пинок по яйцам от Триники, который снова швыряет его на колени, заставляя со стоном согнуться. «Хвала богам». Может быть, это его задержит. Мы трое прекращаем бой, пытаясь отдышаться.