Книга Игры, в которые играют боги, страница 224 – Эбигейл Оуэн

Закатив глаза, Афродита стучит, дверь открывается, и она выходит.

Оставляя меня одну с тысячей бьющихся за мой разум вопросов.

За то недолгое время, что я заперта здесь, я прокрутила в голове все свои моменты с Аидом. Все, что он говорил и делал. Почти все время головная боль убеждала меня в том, что то, каким он был со мной, – взгляды, касания, то, что он делился со мной чем-то своим, – было представлением, чтобы мной манипулировать. Он видел мою слабость к нему и использовал, чтобы удержать на своей стороне и заставить бороться за победу в Подвигах. Я даже на секунду убедила себя, что предложение помочь Буну было ложью.

Вот только он поклялся рекой Стикс. Это священная клятва богов.

Мне пришло в голову кое-что еще, что он сказал. «Когда-нибудь я расскажу тебе остальное, и, мне кажется, ты согласишься, что это достойная причина… Но не уверен, что она сгодится против того, что платить приходится тебе».

Что мне приходится платить.

В тот раз я думала, что Аид говорит только о Буне, смерти и страхе, что я пережила. Но что, если он говорил о большем? О нем.

Мои мысли выбирают новый маршрут. Прочь от меня. Прочь от боли собственных чувств, вместо этого сосредоточиваясь… на нем. На Аиде.

Я обученная лгунья.

В числе прочего нас учили использовать как можно больше правды, чтобы ложь казалась более настоящей. Не все из того, что он мне показывал, кем он со мной был, было ложью. Не могло быть.

Аид так сильно сдерживался на горе Геры.

Но в то же время не играл со мной в умные игры. Чтобы получить желаемое, ему надо было надавить на мою симпатию, использовать целеустремленность, которую я выказывала, чтобы помочь другим поборникам выжить. И почему бы, переспав со мной, не продолжить использовать мои чувства к нему против меня? Вот только, кажется, он пытался заставить меня его ненавидеть.

Он что, нарочно был жестоким и мерзким? Почему?

Я могу придумать только одну причину.

Без запачканного фильтра горечи, боли и яростных попыток не смотреть через розовые очки то, каким он был со мной, когда мы занимались любовью, нелогично по сравнению с тем, как он вел себя со мной на следующий день. В ту ночь ему было не обязательно говорить мне все эти слова. Он уже овладел мной.

Неужели Афродита права и у Аида всегда есть план? И Харон прав? Аид начал пытаться меня обманывать, но запутался в собственной паутине, и вместо этого его ко мне потянуло? А без проклятья его брата, возможно, он смог бы почувствовать еще больше?

Щелкает ручка, распахивается дверь, и заходит Нике.

– Пора, – говорит она.

101

Последний удар

Мне пора принять участие в последнем Подвиге. Или хотя бы не умереть, а что потом? Я собиралась сбежать, но теперь…

– Ты хоть можешь сказать куда? – спрашиваю я Нике, когда та открывает дверь моей камеры.

Даймон только головой качает.

– Это ничего, – утешаю я ее, хотя она и не выглядит обеспокоенной. – Я поняла.

– Следуй за мной, – говорит она.

И я иду из моего тюремного блока в длинный прямой коридор, который ведет в шикарный вариант дежурной части полиции, а потом на улицу – прямо в ночь.

– Мы не можем телепортироваться в этом здании, – объясняет она. – Стражи.

Я ожидаю, что она либо понесет меня, либо телепортирует, но вместо этого она расправляет крылья и взлетает без меня.

– Эй! – кричу я ей вслед. – А куда мне…