Книга Игры, в которые играют боги, страница 221 – Эбигейл Оуэн

Внезапно он подходит близко к стеклу, как можно ближе, но чтобы не разбить лицо.

– Я постараюсь победить, – говорит он торопливо. – И если я выиграю, Гермес обещал сделать Буна богом.

У меня отваливается челюсть.

– Как, во имя Олимпа, ты умудрился этого добиться?

– Он бог-покровитель воров. – Зэй оглядывается, проверяя дверь, скорее всего, чтобы убедиться, что никто из даймонов не вломится сюда, услышав это.

Не то чтобы это нарушало их правила, но это дает мне шанс удержать свои реакции под контролем. Слезы, жгущие глаза, прорываются бурным потоком, и лицо Зэя размывается перед моим взглядом.

– Ты хороший, хороший человек, Зэй Аридам, – шепчу я.

Он качает головой:

– Не благодари меня.

Я хмурюсь.

– Почему? Ты обещал Гермесу что-то взамен? – спрашиваю я; подозрение заставляет меня присмотреться к нему.

– Нет. – Он отмахивается от моих страхов. – Вообще, он сам ко мне пришел.

Да хрена с два. С чего бы Гермесу это делать? По какой причине?

– Разве ты не хотел бы попросить вернуть кого-то для тебя? Кого-то близкого?

Он качает головой.

– Ну… спасибо тебе и от Буна, и от меня. – Я прижимаю ладонь к стеклу, и Зэй отвечает тем же с другой стороны.

Что еще я могу сказать?

– Спасибо, что попросила меня стать твоим союзником, – говорит Зэй. Его улыбка именно такая, какую я представляла у старых друзей: полная понимания и принятия – и необходимости быть рядом друг для друга.

Мне нравится считать его другом. Бун сказал, что у меня нет друзей не из-за проклятья, но из-за стен, которые я возвожу. С Зэем я этого не делала, и он принял меня, хотя и не должен был. Проклятье там или не проклятье.

– Я, наверное, принесла тебе больше проблем, чем их решений, – говорю я.

Улыбка Зэя растягивается в ухмылку:

– Я люблю решать проблемы.

Он такой очаровательный, что я не тружусь говорить ему правду. Даже если Зэй победит в последнем Подвиге, я полагаю, он не победит в Тигле. Учитывая, что одна из его побед на двоих с Римой. Диего победит. Несмотря ни на что. Но я не собираюсь выкладывать ему это. Одного жеста… достаточно.

И еще это подает мне идею.

Аиду это не понравится. Харону тоже, если на то пошло. Это своего рода предательство. Но так будет правильно поступить.

– Зэй… я хочу попросить об услуге.

– Что за услуга? – спрашивает он. Ни опаски. Ни подозрений. Только доверие.

Я и правда выбрала лучшего союзника во всем этом кошмаре.

– Тебе не понравится.

100

Останется только один

Сегодня вечером вместе с ужином в мою камеру доставили новенькую форму – явный намек на то, что скоро будет следующий Подвиг. Скорее всего, в ближайшие часы.

Я поела. Оделась. И села на кровать в ожидании. Надо бы отдыхать, но тревожная нервная энергия… слишком много нервов, чтобы опознать все остальные бурлящие эмоции… не дает мне расслабиться.

Так что я меряю камеру шагами. И сижу. И шагаю.

И всю ночь и следующий день я слежу за дверью, предвидя появление одного лица, надеясь на другое. Я поставила Зэя в сложное положение, но непреложно верю в то, что он выполнил мою просьбу. Его пришлось поубеждать, но он согласился.

Вечером дверь внезапно открывается – я даже не слышала шагов с той стороны, – и я поднимаюсь на ноги, ожидая, что войдет кто-то из даймонов или, возможно, Аид, чтобы забрать меня на финальный бой.

Но… входит богиня. Одетая в розовое платье из текучего шифона, с мерцающим золотом на глазах и губах, она как ни в чем не бывало появляется здесь, как будто так и надо.