Книга Игры, в которые играют боги, страница 231 – Эбигейл Оуэн

– Ой, – со стоном выдаю я.

– Осторожно! – кричит Амир.

Я отрываю голову от земли как раз вовремя, чтобы увидеть, как один из скелетов врезается в минотавра, когда тот поднимается на ноги. Бык с легкостью отшвыривает его, но это дает второму солдату достаточно времени, чтобы добраться до нас. Он просачивается за врата. Видимо, я была права: мы все должны пройти, потому что внезапно они с легкостью захлопываются.

Створки смыкаются за секунду до того, как бык врезается во врата с раскатистым лязгом.

104

Чудовища, чудовища повсюду

Я наклоняюсь вперед, втягивая в себя воздух.

– Сраные… кровожадные… боги, – бормочу я потрескавшейся земле.

– Держи, – говорит кто-то (кажется, Дэ), протягивая мне топоры.

– Спасибо.

Минотавр отходит и пытается обежать врата, но отскакивает от невидимого барьера. Взревев, он поднимается на ноги и начинает бегать взад-вперед по обе стороны врат, пробуя на прочность стену, которую ему не увидеть.

Может быть, поэтому я не распознаю, что земля опять начинает трястись.

До тех пор пока блекло-желтое щупальце не поднимается из такой же расселины, из какой выползал минотавр. Только по эту сторону врат.

Видимо, нет покоя нечестивым.

Я указываю на расселину:

– Бегите…

Вместе мы снова срываемся с места, и на бегу я поглядываю направо, наблюдая и ожидая.

Во имя Тартара, что послал на нас Зевс сейчас? Немногие существа в истории обладают щупальцами, и все они недобрые. Но чего они стоят на суше, а не в воде?

Я ловлю движение и, приглядевшись, узнаю Дэ. Во имя преисподней, что он делает и зачем несется к расселине, а не к вратам, как мы?

В руке он сжимает стрелу Артемиды. Свой приз за пятый Подвиг.

Вот дурень. Он пытается улучшить наши шансы. Рискуя жизнью и здоровьем, он бежит прямо к извивающемуся щупальцу и всаживает в него кончик стрелы. Из расселины несется вой боли – нечто среднее между свистом и рыком, и из глубокой трещины вырывается сотня щупалец, извиваясь во все стороны и вздымаясь к темным небесам. Они сжимаются, падая на землю, а потом, будто единое целое, толкаются – и из глубин Нижнего мира выпрыгивает тварь, представляющая собой воплощенный кошмар.

Как и минотавр, это существо отчасти человекоподобно: оно стоит прямо на двух человеческих ногах, две руки выходят из широких плеч, а на этих плечах красуется голова.

На этом сходство заканчивается.

Из тела твари торчат щупальца всех размеров, представляя собой лишние руки, а более тонкие щупальца образуют пряди длинных волос. Еще более толстые щупальца выходят из талии и, по-видимому, могут играть роль ног, пока тварь скользит над землей.

Лицо существа тоже далеко не человеческое. Оно похоже на осьминожье, с дырами в голове там, где должны быть глаза, и рядами бритвенно-острых зубов в провале пасти, что должна обозначать рот.

Кракен?!

Я лающе смеюсь, пыхтя и продолжая бежать. Ну конечно, кракен.

И, кажется, самка, судя по груди и форме тела. Кракен подволакивает одно из щупалец, похожих на руки. Видимо, то, в которое Дэ ударил стрелой. Это ее не убило. Едва ли замедлило.

Она склоняет набок свою жуткую башку, обозревая обстановку, и мне кажется, что эта яма с зубами… улыбается.

Срань.

– Врассыпную! – ору я.

Давать ей одну цель – это плохая идея.

Ужас ледяным комом застыл в груди, а от дрожи зубы грозятся пуститься в пляс.