Книга Игры, в которые играют боги, страница 234 – Эбигейл Оуэн

– Ну, понеслась, – шепчу я себе.

И потом ступаю в тени.

Даже с моим усиленным зрением тьма удушает. Будто меня похоронили заживо или я тону. Ощущение более чем неприятное. Мне требуется вся сосредоточенность без остатка, чтобы не отдаться панике, ползущей вверх по моему горлу.

Вокруг меня по широкой плоской пустоши разбрелись остальные поборники. Похоже, они ходят кругами или шатаются, будто пьяные. Я двигаюсь медленно, шаг за шагом, настороженно ожидая чего-нибудь опасного.

Но тут только мы девятеро. Ни чудовищ. Ни сирен. Я даже не слышу их сейчас.

– Да! – Триника поднимает руки к небу, как ребенок, тянущийся к родителям. – Забери меня!

Что-то спускается с неба к земле так быстро, что я не успеваю разобрать, и так же быстро поднимается обратно.

И Триника исчезает.

– Твою мать! – Я отшатываюсь.

– Что это было? – кричит мне Джеки.

– Не знаю. – Сирены двигаются так быстро? И куда они забрали Тринику?

Я резко оборачиваюсь на звук, как будто флаг бьется на ветру, и вижу, как эта же тварь забирает Диего.

Джеки кричит, я снова оборачиваюсь: у нее расправлены крылья, и она сражается с другим крылатым созданием, которое пытается утащить ее в небо. Существо умудряется прижать ее крылья и руки и стремительно улетает прочь.

«Сделай что-нибудь, Лайра».

Но я не могу ничего сделать, только бродить вокруг.

Они слишком быстрые.

– Где же ты? – я слышу позади напевный голос сирены, оглядываюсь и вижу ее перед Сэмюэлом, поднявшим щит. Она что, его не видит? Эгида что же, защищает от них?

– Я слышу тебя, – подает голос Зэй, и сирена оборачивается к нему.

Когда она движется к Зэю, мой топор уже наготове, и я бросаю его. Он попадает твари в руку, и сирена кричит. Но тут же спускаются еще две, забирают ее и Зэя и пропадают.

Мой топор с лязгом падает на землю. Я бегу поднять его, и тут же возле меня снова раздается тот же самый хлопающий звук.

Когда я смотрю в ту сторону, Амир уже пропал.

По воздуху пролетает золотая вспышка в сторону сирены, которая летит к Риме. Видимо, Сэмюэл швырнул Эгиду в тварь, которая пришла за ней. Но он промахивается, и буквально секунду спустя сирены забирают и его.

Потом Риму. Потом Дэ.

А потом… я остаюсь одна.

То есть совершенно одна. Покинутая посреди пустыни с растрескавшейся, сухой землей под ногами. Вокруг меня воцаряется тишина. Даже кракен и минотавр, запертые за стенами позади меня, стихли. И тьма как будто давит на меня все сильнее и сильнее.

Я не могу дышать.

Все поборники пропали.

Я сглатываю.

Потом подпрыгиваю, когда сверху чувствуется вспышка движения, и тут вдруг сирена оказывается прямо передо мной.

Даже сквозь слезы Эос, которые наделяют ее лицо и фигуру уникальным светом и чертами, я вижу красоту и смертельную опасность этого существа. Это женщина, только вместо рук у нее крылья, и перья достигают земли. На ней своего рода юбка, обернутая вокруг бедер, с разрезами по бокам, открывающими длинные ноги. Грудь ее прикрывают цветы. Вместо волос у нее перья, облегающие лицо, как боевой наголовник, напоминая мне броню Афины.

И мне кажется, что кожа у нее не человеческая. Она белая, с прихотливым узором, напоминающим одновременно перья и слезы. А черты ее лица могут поспорить с Афродитой идеальной симметричностью изгибов.

Сирена поднимает подбородок, медленно поводит головой из стороны в сторону. Она осматривается, но взгляд ее скользит мимо меня.