Книга Игры, в которые играют боги, страница 40 – Эбигейл Оуэн

«Приди в себя».

– Тебе повезло, – говорит он наконец. – Они не покидали моей руки ради кого-то другого с тех пор, как мать дала их мне.

Его мать? Титанида Рея? Сущность, с которой он и его братья сражались и которую заперли в Тартаре вместе с остальными титанами. Это от нее? Я таращусь на татуировки.

– Проведи пальцем от локтя до запястья, – говорит мне Аид.

Когда я так делаю, звери исчезают, закрывая глаза и ложась, впитываясь в мою кожу и истаивая на ней.

– Ого, – шепчу я.

– Теперь, когда ты их разбудишь, они будут тебя слушаться.

Я поднимаю глаза и встречаюсь с ним взглядом.

– И что они будут делать?

– Все, что тебе нужно. Могут приносить тебе предметы. Или можешь отправить их собирать информацию: разведать лучший маршрут, подслушать разговоры, шпионить за другими поборниками. – Он поджимает губы. – Может, и за богами, если осторожно.

Звучит как хороший способ заработать себе еще одно проклятье.

– Тебе не обязательно отправлять их всех разом, – говорит Аид. – Как и у зверей, которых они изображают, у каждого есть разные полезные таланты.

Я снова смотрю на свою кожу, которая сейчас чистая, как будто там никого и не было никогда. Как будто они не спят под ее поверхностью.

Аид откашливается:

– Еще тебе разрешен дар от меня лично…

Он делает паузу.

Достаточно долгую, чтобы до меня дошло. Бог смерти… колеблется.

Он опускает взгляд.

– Я предлагаю тебе поцелуй.

К этому моменту мне стоило бы переставать впадать в шок, особенно от Аида, но эффект от этих слов отдается, как камертон от удара о металл. Меня пробирает до самого нутра, где разгорается новое чувство. Непростое чувство.

Преследующее чувство.

Меня никогда не целовали. Я не должна этого хотеть. Или должна? Или это просто любопытство?

Аид подходит ко мне, заставляя меня задрать голову.

– Этот поцелуй оставит на тебе метку, что ты моя.

За менее чем двадцать четыре часа с нашего знакомства я испытала тысячу различных чувств к этому богу: страх, ненависть, раздражение, зависть, досаду, злобную признательность. Большая часть этих эмоций шла параллельно с яростью, вспыхивавшей и затухавшей при каждом событии.

Я не заслужила этого. Ничего из этого.

Так что никто не удивлен больше меня, когда слово «моя», произнесенное этим шелковым голосом, с этим ртутным взглядом, прикованным к моему лицу, вызывает дрожь в животе, как будто все его драгоценные бабочки заперты внутри меня.

Нет. Определенно нет. До ужаса нет. Очень твердое «нет». Я и так не собираюсь крутить роман ни с одним из бессмертных, но с этим – особенно.

Я делаю маленький шажок назад и хмурюсь.

– Что это еще за дар?

Он смотрит на меня в упор:

– Эта метка даст тебе безопасный проход через Нижний мир, чтобы ты смогла вернуться в Верхний мир и не застрять там, внизу.

– О.

Я не отодвигаюсь, когда он приближается еще на шаг. Это дар, который стоит получить, даже если он включает в себя поцелуй.

Аид делает еще шаг, и его запоминающийся запах горького шоколада окружает меня. Он нежно цепляет меня за подбородок пальцами, затем медленно наклоняется. Вот только о нейтральном братском поцелуе он явно не думает: его губы оказываются над моими, почти соприкасаясь.

Его дыхание теплом парит над моей кожей, прежде чем я понимаю, что он делает, и прерывисто выдыхаю.

Аид немедленно замирает, поднимает взгляд, встречаясь с моим, но не отодвигается.