Книга Игры, в которые играют боги, страница 83 – Эбигейл Оуэн

– Второй Подвиг сейчас начнется, Лайра.

Я смаргиваю сон из глаз, чтобы хоть как-то сосредоточиться на его лице, зависшем над моим, и на его губах. Что он сделает, если я его поцелую?

Глаза Аида сужаются:

– Лайра?

– Что? – Я вдавливаю голову в подушку.

При появлении бога в моей комнате мне явно следует встрепенуться, но я какая-то медленная и квелая. И это все Аид виноват. Я ворочалась всю ночь, представляя, как его рука ползет по моему…

– Следующий Подвиг, Лайра. – Он вытаскивает подушку у меня из-под головы. – Это Гермес. Одевайся, быстро…

Он срывает с меня одеяло – и матерится.

Его слова оглушают меня, словно колокол, к которому я слишком близко подошла, или, может, это все из-за ощущения пузырьков внутри, когда взгляд Аида оказывается прикован к полоске моего обнаженного живота. В любом случае мозг запускается пинком адреналина слишком поздно, потому что я уже пропадаю.

Без разгрузки.

– Сука, – снова ругается Аид.

Я не отворачиваюсь, сосредоточиваясь на вихре в серых глазах.

И могу думать только о том, что я в пижаме, без одежды и инструментов… или хотя бы обуви. А еще – без жемчужин и оставшихся зубов дракона, а особенно без моей реликвии.

Все это мелькает у меня в голове вместе с мыслью о том, что в глазах Аида есть пятнышки золота в серебре… почти как у меня.

– Ты сможешь, звезда моя. – Его голос следует за мной в пустоту. – Скоро увидимся.

Не самые утешительные слова из уст царя Нижнего мира.

Когда я снова проявляюсь, то тут же с воплем наклоняюсь вперед, чтобы удержать равновесие… над пустотой. Мои руки вращаются, как крылья мельницы, пока я топчусь на крохотном прямоугольном карнизе, но я вздыхаю с облегчением, когда натыкаюсь задницей на стену сзади.

Я рывком выпрямляюсь как можно сильнее, и мои пальцы отчаянно ищут, за что ухватиться на отвесном склоне за моей спиной.

Я стою так добрую минуту, ловя равновесие и ожидая, пока желудок перестанет крутить, а сердце – колотиться в груди. И медленно выдыхаю. Чуть не сверзилась. Прямо передо мной вершины гор – и облака.

Гермес. Надо было догадаться, что будет верхотура. Этот бог любит летать.

В моем нутре зарождается искра гнева, не сжигая страх, но давая мне толчок: мне нужно сделать больше, чем просто стоять тут и пытаться не упасть. Посмотрев вниз, я вижу, что крохотный карниз, на котором я топчусь, не является частью скальной стены за моей спиной. Я умостилась на каком-то цементном блоке около тридцати сантиметров длиной во всех направлениях, который выдается из склона горы. Только ноги поставить.

Растопырив руки, чтобы держаться за гору, я поднимаю взгляд – и вижу звезды и верх какого-то стеклянного цилиндра, окружающего меня. Я как будто жук в банке без крышки.

– Да вы издеваетесь. – Мой голос отскакивает от стеклянных стен с трех сторон: они примерно в полуметре от меня и не касаются платформы, на которой я стою.

Мои слова немедленно уносит свистящий порыв ветра, что вьется у моих ног в пустоте по краям платформы и играет каймой шелковых пижамных штанов цвета лаванды у меня на лодыжках. Я покрываюсь гусиной кожей: ледяной ветер вдобавок к холоду от цементного блока, просачивающегося под кожу моих босых ног… Мне становится только хуже при мысли, что один шаг вперед – и я полечу в ничто между стеклянной стеной и краем платформы.