Книга Военный инженер Ермака. Книга 3, страница 86 – Михаил Воронцов

В голове зазвенело. Очертания предметов расплывались. Лица воинов превратились в тёмные пятна с белыми прорезями глаз. Костёр вырос до размеров избы, языки пламени извивались, как змеи, раскрывая огненные пасти.

Ноги отказали, и Муртаза рухнул на колени, уронив туес. Мир качнулся, как палуба в шторм.

Кум-Яхор достал бубен, обтянутый кожей, с костяными подвесками. Первый удар прогремел, как гром, хотя шаман едва коснулся его. Второй откликнулся в груди Муртазы — будто ударили в самое сердце.

Ритм усиливался: бум-бум-бум. Шаман запел низким гортанным голосом. Муртаза не понимал слов, но они проникали прямо в мозг, минуя уши.

— Смотри на меня, — приказал Кум-Яхор.

Муртаза поднял глаза и увидел, что глаза шамана светятся жёлтым, как у волка. Или это казалось? Реальность расплывалась. Воля ускользала, как вода сквозь пальцы.

— Ты поедешь в Кашлык, — голос раздавался отовсюду: с неба, из земли, изнутри черепа. — Будешь торговать, как обычно. Но там, за стенами острога, есть татарин. Предатель. Тот, кто продал хана русским псам.

Перед глазами Муртазы возник образ: смуглое лицо с острой бородкой. Оно менялось — то звериная морда с клыками, то дымное пятно, то снова лицо.

— Ты найдёшь его, — продолжал шаман. — Узнаешь среди тысяч. И убьёшь. Ножом, ядом, верёвкой во сне. Неважно как. Главное — он должен умереть.

— Я… не убийца, — прохрипел Муртаза.

— Ты сделаешь это, — Кум-Яхор ударил в бубен так, что звук резанул тело болью. — Это приказ духов. Когда увидишь его — рука сама потянется к ножу. Это будет, как дыхание. Ты не сможешь остановиться.

Шаман бросил в огонь ещё щепоть грибов. Дым стал плотнее, и Муртаза видел лишь жёлтые глаза шамана и лицо предателя, всё глубже врезающееся в память.

— Повтори, — велел Кум-Яхор.

— Я… я найду татарина в Кашлыке, — голос Муртазы звучал глухо.

— И?

— Убью его.

— Почему?

— Потому что духи велели.

Шаман наклонился так близко, что дыхание старика, пахнущее тленом, коснулось лица пленника.

— Ты забудешь эту ночь, — прошипел он. — Но приказ останется. Глубоко внутри, как заноза. Ты не будешь знать почему, но, когда увидишь его, — убьёшь.

Последний удар бубна прогремел, и тишина накрыла поляну. Только потрескивал костёр, да вдалеке ухнула сова.

Муртаза рухнул лицом в мох. Сознание ускользало. Последнее, что он услышал, был голос мурзы:

— Отвезите его обратно. И верните товар.

…Муртаза очнулся он на берегу Иртыша, там, где вытаскивал лодку. Солнце уже поднялось. Голова раскалывалась, во рту стоял вкус золы. Лодка — на месте. Мешок с мехами рядом. Даже кошель при нём.

— Что со мной случилось? — проговорил Муртаза.

Но память отказывала. Он попробовал еще несколько раз пройти по ее темным коридорам, но в сознании неизменно вспыхивало лицо какого-то старого колдуна, останавливающее его своим взглядом.

* * *

Поляна опустела. Воины увели Муртазу — он шёл, покачиваясь, словно сомнамбула: остекленевшие глаза, лицо без выражения. У догорающего костра остались лишь мурза Карачи и Кум-Яхор. Шаман присел на корточки и палкой разгребал угли.

— Ну что, получится? — Карачи скрестил руки на груди, глядя на старика сверху вниз.

Кум-Яхор не спешил с ответом. Он бросил в угли щепоть порошка — пламя вспыхнуло зеленоватым светом, на миг озарив его морщинистое лицо.

— Должно выйти, — наконец произнёс он, не поднимая глаз. — Духи приняли жертву. Торговец сделает, что должен.