Книга Военный инженер Ермака. Книга 4, страница 117 – Михаил Воронцов

Патрули регулярно обходили периметр лагеря. Конные дозоры кружили в темноте, высматривая возможных лазутчиков. У каждого костра дежурили часовые, готовые поднять тревогу при малейшей опасности. Никто не должен был застать войско врасплох.

Огни в лагере постепенно гасли. Воины заворачивались в одеяла и засыпали прямо у костров, подложив под голову сёдла. В шатрах и юртах укладывались спать командиры и знать. Только часовые продолжали бодрствовать, вглядываясь в темноту. Огромное войско погружалось в сон, готовясь к предстоящим испытаниям.

…Я стоял на деревянной стене Кашлыка, сжимая в руках одну из подзорных труб, что успел смастерить за последние недели. Холодный сибирский ветер пробирался под кафтан, заставляя поежиться. Рядом со мной Ермак молча разглядывал приближающееся войско через такую же трубу. Его лицо оставалось непроницаемым, но я видел, как напряглись мышцы на его скулах.

— Матвей, глянь-ка сюда, — атаман протянул трубу Мещеряку. — Что скажешь?

Матвей долго всматривался в даль, потом медленно опустил трубу и покачал головой:

— Много их, Тимофеич. Как саранчи. Тысячи и тысячи.

Я перевел взгляд на равнину перед городом. Даже без подзорной трубы было видно, как земля словно почернела от множества всадников. Татарское войско растекалось по степи, занимая позиции. Солнце отражалось от оружия, создавая впечатление, будто к нам приближается сверкающее море.

Савва Болдырев стоявший слева от меня, сплюнул через стену:

— Ну что, братцы, справимся? В прошлый раз ведь справились. А их тогда тоже немало было.

— То в прошлый раз, — отозвался Прохор Лиходеев. Он прищурился, разглядывая вражеский стан. — Боюсь, в этот раз они поумнее себя поведут.

Матвей Мещеряк вздохнул.

— Не каркай. Кучум, хоть и хан, а все одно татарин. Горячая у них кровь, долго хитрить не станут.

Вокруг нас на стенах толпились другие казаки. Я замечал страх в глазах молодых. Ветераны держались увереннее, но и они то и дело крестились, глядя на татарское море.

— Гляди-ка, вон и сам Кучум, — Прохор указал на группу всадников в богатых одеждах, остановившихся на пригорке. — В красном халате, на черном коне.

Я навел трубу. Действительно, пожилой человек в ярком халате, окруженный воинами в блестящих доспехах, осматривал наши укрепления. Даже на расстоянии чувствовалось его спокойствие и уверенность.

— Сволочь старая, — процедил сквозь зубы Иван Кольцо. — Небось думает, что на этот раз точно нас передавит.

Рядом с нами на стену поднялась группа местных жителей — тех из татар и остяков, что остались в городе после нашего захвата. Они с ужасом смотрели на приближающееся войско. Одна женщина тихо заплакала, прижимая к себе ребенка.

— Эй, баба, чего ревешь? — окликнул ее один из казаков. — Все будет хорошо.

Но я понимал ее страх. Если Кучум возьмет город обратно, участь тех, кто остался под властью казаков, будет незавидной.

Солнце медленно клонилось к закату, окрашивая степь в багровые тона. Татары продолжали обустраивать лагерь. Некоторые воины подъезжали ближе к стенам, но не настолько, чтобы мы могли выстрелить. Они что-то кричали на своем языке, размахивали саблями.

— Дразнят, — пояснил Прохор. — Хотят, чтобы мы порох зря тратили.

— Не дождутся, — Ермак повернулся к собравшимся. — Слушай мою команду! Без приказа не стрелять! Порох беречь!