Книга Военный инженер Ермака. Книга 4, страница 56 – Михаил Воронцов

— Хорошо, великий хан, — ответил он, доставая из-за пояса свёрнутые листы. Он разложил их на низком столике и положил рядом несколько угольных палочек.

Карачи подался вперёд, его глаза блеснули интересом.

Алексей быстрыми движениями начал набрасывать рисунок. Линии складывались в детальное изображение высокого деревянного сооружения.

— Жаль, что у тебя мало огнестрельного оружия, великий хан, — говорил он, — но и без него можно обойтись. У тебя много воинов, и эту силу надо применить разумно. Просто так идти на штурм нельзя: казаки хитры и умеют обороняться, хотя порох у них после долгих боёв и взрыва на складе почти кончился.

На бумаге возникла высокая башня на колёсах, с несколькими ярусами и перекидным мостом.

— Это осадная башня. В Европе с их помощью брали самые крепкие города. Когда башню подкатывают к стенам, опускается мост — и воины врываются прямо на стены, минуя ворота.

Кучум нахмурился:

— Но русские вырыли глубокий ров. Как твоя башня пройдёт через него?

Алексей улыбнулся:

— Мы засыплем его, великий хан. Но не кое-как, а как положено. Сначала — хворост, затем камни вперемешку с землёй, сверху положим бревна. Получится прочная дорога.

Карачи кивнул, признавая толк замысла.

На следующем листе Алексей нарисовал тоннель с подпорками:

— Это подкоп. Когда доходим под стену, складываем дрова и солому, поджигаем. Огонь сжигает подпорки, земля обваливается, и часть стены рушится. В пролом врываются воины.

Кучум слушал, поглаживая бороду.

Потом инженер изобразил катапульту:

— Ею мы будем забрасывать Искер камнями, часть из них — горящими. Смесь жира и смолы загорится и прилипнет к дереву. Такой огонь трудно потушить.

Затем на листе появился таран — окованное бревно в деревянной раме с навесом из брёвен и мокрых шкур.

— Таран для ворот. Им пользовались ещё римляне. Несколько десятков воинов раскачивают бревно и бьют в створы до тех пор, пока они не поддадутся.

Кучум прервал его:

— Но у Ермака есть пушки. Выдержит ли твоя башня удар ядра?

Алексей усмехнулся:

— Может, выдержит, может, нет. Но леса вокруг достаточно, рабочих рук много. Мы построим не одну башню, а несколько. Пусть Ермак израсходует свой порох на них. Когда его запасы иссякнут, казакам останутся только сабли да пустые пищали.

В юрте раздался смех. Первым засмеялся Карачи, потом улыбнулся и хан.

— Хитер ты, русский, — сказал Кучум. — Недаром тебя прислали издалека. Ум и знание — оружие не хуже самого острого клинка.

Он повернулся к Карачи:

— Что скажешь?

— Этот человек воюет разумом, — ответил мурза. — Его замыслы хороши. Если сделать всё, как он говорит, Искер падёт.

Кучум поднялся. Несмотря на годы, в нём чувствовалась властная сила повелителя.

— Начинайте готовить всё необходимое, — приказал он. — Пусть лучшие мастера возьмутся за дело. Карачи, ты будешь наблюдать за работами, а ты, — обратился он к Алексею, — будешь ими руководить. Весной мы двинемся на Искер.

Алексей поклонился. Его глаза блеснули удовлетворением — план был принят.

Кучум снова сел и жестом подозвал инженера ближе:

— Расскажи мне ещё о войнах Европы. Какие хитрости знают их полководцы?

И Алексей начал рассказывать — о падении Константинополя и осадах французских замков. Хан слушал внимательно, Карачи не пропускал ни слова.

* * *

* * *

Кондрат замер, не смея пошевелиться. Медведь! Огромный, матёрый зверь стоял в десяти шагах, покачиваясь из стороны в сторону. Шатун — худшее, что может встретиться в зимнем лесу. Не залёгший в берлогу медведь голоден и зол, готов броситься на любую добычу.