Книга Военный инженер Ермака. Книга 4, страница 54 – Михаил Воронцов

Когда работа была закончена, мы вчетвером стояли вокруг готового ствола. Он лежал на козлах, поблескивая в свете лучины черной вороненой сталью. Внутри спиральные нарезы ждали свою первую пулю.

— Не видывал я такого дива, — признался старый Архип, поглаживая бороду.

— Это только начало, — ответил я, чувствуя одновременно гордость и усталость. — Теперь замок нужно делать, ложе подгонять…

Но это уже была работа на завтра.

* * *

Морозный воздух обжигал лёгкие, когда Черкас Александров остановился на вершине невысокого увала, опираясь на длинный шест. Позади него тяжело дышали двое спутников — сухощавый жилистый Микита и рослый, медвежьего сложения Кондрат. За плечами у казаков торчали луки и пищали, на спинах болтались тяжёлые кожаные мешки. На ногах были остякские лыжи — широкие и короткие, подбитые камусом, шерстью наружу. Серебристая шкура лося не давала доскам скользить назад и помогала удерживаться на склонах.

— А вы ведь говорили — не брать их, — усмехнулся Черкас, кивнув на лыжи. Борода его побелела инеем, и при каждом слове изо рта вырывался пар. — Мол, сотник, зачем нам эти остякские выдумки? Мы, казаки, и так ногами дойдём.

Микита, отдуваясь, стёр рукавицей иней с усов и виновато буркнул:

— Ты прав, сотник. Без них бы пропали. В таком снегу по пояс бы завязли уже на первой версте.

Кондрат лишь кивнул, экономя дыхание. Его тяжёлая фигура с трудом справлялась с непривычными досками — учились они ходить так недавно, прямо в дороге, методом проб и ошибок. Сначала падали на каждом шагу, путались в ногах, но нужда заставила освоить остякскую науку.

Черкас окинул взглядом снежные просторы. До Кашлыка ещё неведомо сколько пути. Зима в этом году, похоже, выдалась ранняя и злая. Реки встали, плыть стало невозможно. От царя и Строгановых помощи не дождались — отказали и те, и другие. Возвращаться приходилось налегке, без пороха и провианта, с одной лишь горькой вестью для Ермака.

К вечеру поднялась метель. Снег сек лицо острыми иглами, забивался под воротники, лип к бородам. Двигаться становилось всё труднее: путь приходилось прокладывать по целине, обходя буреломы. Шесты то и дело натыкались на скрытые под снегом коряги, лыжи проваливались в невидимые ямы.

— Становиться надо! — перекрыл вой ветра Черкас. — До темноты недалеко!

Они спустились к опушке елового леса. Здесь, под вековыми деревьями, ветер был слабее, хотя снег всё так же вился белой пеленой. Черкас выбрал ложбинку между двумя поваленными стволами — естественное укрытие от ветра.

— Здесь и встанем, — решил он, втыкая шест в снег.

Работали споро, без лишних слов. Сначала утоптали площадку лыжами, затем Кондрат выгребал снег, делая канавку по колено, чтобы ветер проходил поверх. Микита тем временем нарубил лапника и принес охапки ветвей. Черкас соорудил шалаш: вонзил несколько жердей под углом, связал их ремнём, и на этот остов втроём уложили лапник, как дранку на крышу, чтобы снег скатывался.

— Гуще кладите, — командовал сотник. — Иначе продует.

Когда шалаш был готов, устлали пол толстым слоем лапника — без этого холод земли вытянул бы всё тепло даже через овчины.

Теперь настала очередь огня. Без костра в зимней тайге не выжить. Нашли две сухие берёзы — их убила молния ещё летом. Кондрат быстро свалил их топором.