Книга Военный инженер Ермака. Книга 4, страница 87 – Михаил Воронцов

— Хорошо, — кивнул я. — Покажу, что у нас есть, расскажу, какие на что менять лучше.

Мы провели в мастерской почти два часа. Федька оказался способным учеником — быстро запомнил, какие бусины я считал более ценными, какие попроще. Особенно его впечатлили «звёздные» с металлическими включениями и те, что с перьями внутри.

— За такую, — он поднял крупную бусину с медными разводами, — соболя просить можно?

— Начни с чего попроще, — посоветовал я. — Пусть сначала привыкнут, распробуют. А потом и цену поднимать станем.

К полудню Федька с двумя помощниками — казаками Гришкой и Савкой — устроился на рынке и разложил товар на войлоке. Простые зелёные бусины горкой, отдельно — более сложные, а самые красивые спрятал в кожаный мешочек, чтобы показывать только особым покупателям.

Первыми подошли любопытные мальчишки — и русские, и татарские. Татарские часто приезжали из дальних поселений в Кашлык вместе со своими родственниками. Те торговали, а эти слонялись без дела или играли со сверстниками. Федька дал им по простой бусине с пузырьками внутри — те, что я считал браком. Русским, конечно, экономической выгоды дарить не было, но нельзя же давать подарки только чужим!

— Расскажите матерям да сёстрам, — велел он. — Пусть идут, смотрят.

Расчёт оказался верным. Через четверть часа к лотку потянулись женщины. Сначала робко, издалека разглядывали. Потом осмелели, стали подходить ближе. Первой решилась молодая татарка в расшитом платке. Долго вертела в руках прозрачно-зелёную бусину, поднимала к солнцу, смотрела на просвет.

— Мёду горшок дам, — наконец сказала она по-русски с сильным акцентом.

— Два горшка, — тут же поправил Федька.

Женщина покачала головой, но в глазах уже горел азарт. После недолгого торга сошлись на горшке мёда и мере сушёных ягод. Первая сделка состоялась.

Дальше пошло веселее. Весть о диковинных украшениях разнеслась по Кашлыку быстро. К обеду у лотка Федьки толпилось полрынка. Женщины теснили друг друга, тянули руки, каждая хотела выбрать бусину покрасивее.

Старый вогул в меховой шапке долго рассматривал бусину с карбонизированным пером внутри. Вертел её, подносил к глазу, что-то бормотал на своём языке. Потом принес связку куньих шкурок — штук пять, не меньше.

— Дух птицы внутри, — сказал он. — Хорошая защита будет.

Федька, не моргнув глазом, покачал головой:

— Мало. Такая бусина — особенная. Десять куниц, не меньше.

Вогул поморщился, но добавил ещё три шкурки и небольшой кусок вяленого мяса. Сделка состоялась.

К полудню выменяли уже два десятка бусин. В обмен получили: пять горшков мёда, мешок соли, несколько связок вяленого мяса, дюжину куньих шкурок, несколько беличьих, выделанную оленью кожу и даже пару живых кур в клетке.

Особенный фурор произвели молочно-жёлтые бусины со свинцом. Их тёплый, медовый цвет напоминал янтарь, который здесь знали и ценили. Одна пожилая татарка отдала за три таких бусины целый бобровый мех — правда, не самой лучшей выделки, но всё равно ценный.

— Как солнце внутри, — говорила она, нанизывая бусины на конский волос. — Внучке на свадьбу будет.

Затем к лотку протиснулся один из остяцких старейшин — это нетрудно было понять по богатой одежде и уважению, с которым расступались перед ним другие остяки. Он молча смотрел на разложенный товар, потом кивнул Федьке на кожаный мешочек.