Книга Военный инженер Ермака. Книга 5, страница 36 – Михаил Воронцов

Мурзы собрались в дальнем углу шатра, подальше от лежащего хана. Они говорили приглушённо, почти шёпотом, но в их голосах слышалась тревога.

— Кто теперь отдаст приказ войску?' — спросил Кутугай, поглаживая седую бороду.

— Войска уже нет, оно разбежалось, — мрачно ответил Саид-Яр.

— Нужно собрать воинов, восстановить порядок, — сказал Ураз.

— Но кто поведёт их? Карачи мёртв, хан… хан между жизнью и смертью, — возразил Саид-Яр. — Кто-то из сыновей Кучума, может быть, но справится ли он? И что будет потом?

Муллы и слуги перешёптывались:

— Хан не дышит… нет, дышит, но так слабо…

Время от времени грудь Кучума едва заметно приподнималась, давая надежду, но эти вдохи были такими редкими, что казалось — вот-вот случится последний.

Старший табиб выпрямился, утирая пот со лба. На его руках и одежде была кровь.

— Я сделал всё, что мог, — устало сказал он.

— Пуля глубоко, до неё не добраться. Если бы она прошла навылет, было бы проще, но она застряла внутри. Кровотечение остановлено, но что там повреждено внутри — знает только Всевышний.

— Значит, есть надежда? — спросил один из мурз.

Табиб покачал головой:

— Надежда всегда есть, пока человек дышит. Но она невелика. Я видел таких раненых — из десяти выживает один. Как решит Аллах, так и будет. Мы можем только молиться и ждать.

Люди в шатре переглядывались. В их глазах читался один и тот же вопрос: что делать дальше? Осада провалена, войско деморализовано, хан при смерти, главный военачальник убит. Сибирское ханство оказалось в мгновение ока на грани катастрофы.

— Нужно отвести войска подальше от Кашлыка, — наконец произнёс Кутугай. — А потом скажем людям, что будет дальше.

— А если хан умрёт? — тихо спросил кто-то из младших мурз. Воцарилось тяжёлое молчание. Все понимали, что смерть Кучума означает начало междоусобной войны за власть. У хана было несколько сыновей, каждый из которых мог претендовать на трон, и у каждого были свои сторонники среди знати.

— Хан жив, — твёрдо сказал Кутугай. — И пока он дышит, мы исполняем свой долг перед ним.

Муллы продолжали свои молитвы, их голоса сливались в монотонное бормотание. Свечи оплывали, роняя капли воска на драгоценные ковры. В шатре становилось всё душнее, но никто не решался первым выйти наружу — все ждали. Ждали чуда или смерти, победы жизни или победы тьмы.

Кучум лежал неподвижно, его лицо было бледным, как первый снег. Только едва заметное движение груди говорило о том, что душа ещё не покинула тело. Судьба Сибирского ханства висела на волоске — таком же тонком, как нить жизни раненого хана.

…Мурза Кутугай стоял у входа в свой шатер, наблюдая, как к нему неспешно приближаются три фигуры.

— Удивительные события случились сегодня! — первым заговорил Хаджи-Сарай, слегка улыбнувшись.

Кутугай кивнул, приглашая гостей войти. За Хаджи-Сараем следовали Баязит Кара-Тумян и Ходжа-Мурат Уржак со своим хищным взглядом.

Внутри шатра горели масляные светильники, отбрасывая колеблющиеся тени на ковры и оружие, развешанное по стенам. Кутугай жестом пригласил гостей сесть на разложенные подушки.

— Карачи мертв, — без предисловий начал Баязит. — Казачья пуля нашла его сердце. Наконец-то. А хан… — он покачал головой. — Лекари говорят, он может не очнуться.

— Или очнется, но уже не тем, кем был, — добавил Ходжа-Мурат, поглаживая редкую бородку. — Я видел, как его несли. Кровь текла, глаза закатились. Даже если Аллах сохранит ему жизнь, править он больше не сможет.