Книга Военный инженер Ермака. Книга 5, страница 4 – Михаил Воронцов

Требушеты не стреляли. Их расчеты, утомленные многочасовой работой, отдыхали у своих орудий. Массивные деревянные рычаги замерли в ночной тишине, словно гигантские птицы, сложившие крылья после неудачной охоты. Вокруг осадных машин валялись свидетельства ночной битвы — просмоленные тряпки, осколки глиняных горшков, которые еще недавно были наполнены горючей смесью.

Кучум стоял неподвижно, но все его существо излучало недовольство. Брови хана были сурово сдвинуты, челюсти плотно сжаты. Он рассчитывал на быструю победу, на то, что деревянный город вспыхнет как сухая солома под градом зажигательных снарядов. Но Кашлык выстоял. Казаки Ермака оказались готовы к такому повороту событий.

Мурза Карачи, наблюдавший за своим повелителем, решился нарушить тягостное молчание. Его голос прозвучал ровно, но с оттенком разочарования:

— Кашлык не загорелся, — заметил он, констатируя очевидное.

Алексей, стоявший чуть поодаль, развел руками в жесте, выражавшем одновременно и досаду, и некоторое удивление. Инженер понимал, что его репутация зависела от успеха осады. Будучи человеком бухарского хана и лишь временно оказавшийся по его просьбе в лагере Кучума, жизнью в случае неудачи он не рисковал, но все равно было очень неприятно.

— Да, не вышло, — признал Алексей, стараясь говорить спокойно. — Тот казак, который придумал лить воду через трубы, очень умный. Он достойный противник. Наверное, мы его недооценили.

В словах русского инженера слышалось невольное уважение к неизвестному изобретателю из стана Ермака. Алексей понимал, что создание системы пожаротушения в осажденном городе требовало не только инженерной смекалки, но и умения организовать людей, заставить их работать слаженно в условиях обстрела. Это был противник, которого следовало воспринимать всерьез.

Кучум повернул голову к инженеру. В свете костров блеснули его темные глаза, в которых читался немой вопрос и плохо скрываемая угроза. Хан не привык к неудачам, особенно когда речь шла о возвращении своей столицы.

— И что теперь? — мрачно спросил Кучум.

Алексей выпрямился. Он понимал, что Кучум не будет ссориться с Бухарой и не обрушит на него свой гнев, однако чувствовал исходящую от хана скрытую угрозу.

— Будем действовать согласно нашего плана, — ответил инженер, стараясь вложить в голос убедительность. — С хода сжечь город не получилось, но ведь это был не главный наш замысел. Дальше примемся обстреливать город потихоньку, и готовить основной удар. Обстрелы не дадут казакам понять, что происходит.

Кучум некоторое время молчал, обдумывая услышанное. Ночной ветер шевелил полы его богатого халата, расшитого золотыми нитями. Где-то вдалеке выл волк, и этот одинокий звук казался зловещим предзнаменованием. Наконец, хан медленно кивнул.

— Хорошо, — произнес он коротко, давая понять, что разговор окончен.

Кучум развернулся и направился прочь от требушета. Его походка была размеренной и величественной, несмотря на неудачу этой ночи. Мурза Карачи последовал за своим повелителем, бросив на Алексея короткий взгляд.

Алексей остался стоять у огромной осадной машины один. Он смотрел на темный силуэт Кашлыка, думая о том неизвестном казаке, который сумел организовать оборону против зажигательных снарядов. Где-то там, за стенами острога, находился достойный противник, и это одновременно тревожило и вызывало профессиональный интерес инженера.