Книга Военный инженер Ермака. Книга 5, страница 79 – Михаил Воронцов

— Прощай, отец, — сказал он громко.

Затем он развернулся и, не глядя ни на Каная, ни на Кутугая, направился к своему шатру. За ним последовали его немногочисленные сторонники.

Кутугай удовлетворенно выдохнул. Главная опасность миновала — Маметкул не стал оспаривать решение совета прямо сейчас. Но мурза прекрасно понимал, что это лишь временное затишье. Маметкул был сыном своего отца — гордым, упрямым и жестоким. Он не смирится с потерей власти.

Начали засыпать могилу. Земля глухо стучала о саван. Канай вздрогнул от этого звука. Кутугай наклонился к нему и прошептал:

— Не показывай слабости. Ты хан. Запомни это.

Когда могилу засыпали полностью, над ней возник высокий курган. Затем подвели вороного коня Кучума. Животное заржало и попятилось, но крепкие руки держали его. Мулла прочитал короткую молитву, и воин одним точным ударом перерезал коню горло. Кровь брызнула на снег, окрасив его в алый цвет. Коня повалили рядом с курганом — он составит компанию своему хозяину в загробном мире.

После этого начался поминальный пир. В больших котлах варилась конина, баранина, готовился плов. Кумыс лился рекой. Но веселья не было — все понимали, что со смертью Кучума заканчивается целая эпоха. Сибирское ханство потеряло свою столицу, своего сильного правителя, и теперь его ждали смутные времена.

Канай сидел в ханском шатре на месте отца. Богатая шуба лежала на его плечах, но мальчик все равно дрожал. Перед ним стояла чаша с кумысом, но он не притрагивался к ней. Кутугай сидел по правую руку от него.

— Ты должен поесть, хан, — сказал Кутугай. — Воины смотрят на тебя.

— Я не голоден, — прошептал Канай.

— Голоден ты или нет — не важно. Важно показать силу. Ешь.

Канай послушно взял кусок мяса и начал жевать. Мясо было жестким и застревало в горле, но он заставлял себя глотать.

Несколько мурз по очереди обращались к Канаю с вопросами, но на все отвечал Кутугай, лишь иногда спрашивая Каная для видимости.

…Ночью, когда пир закончился и лагерь погрузился в тревожный сон, Маметкул сидел в своем шатре с несколькими верными людьми. Среди них был и старый воин Айрат, служивший еще отцу Кучума.

— Это позор, — сказал Айрат, сплевывая в огонь. — Мальчишка на троне, а за него обо всем говорит Кутугай. Твой отец поднялся бы из в могилы, если б узнал.

— Отец сам во всем виноват, — мрачно ответил Маметкул. — Он слишком долго медлил с выбором наследника. И теперь Сибирское ханство погибнет. Канай — слабак, Кутугай — властолюбец, который думает только о себе. Они не смогут вернуть Искер. Скорее всего, теперь всем будет заправлять Бухара.

— Что ты будешь делать? — спросил другой нукер.

Маметкул долго молчал, глядя на огонь. Пламя отражалось в его темных глазах, делая их похожими на глаза волка.

— Подождем, — наконец сказал он. — Кутугай силен сейчас, но такая власть непрочна. Придет время, и я заберу то, что принадлежит мне по праву. А пока… пусть думают, что я смирился.

В это же время в ханском шатре Канай лежал на отцовском ложе, укрывшись шубами, но сон не шел к нему. Мальчик думал об отце — суровом, но справедливом, о брате Ишиме, которого убил Маметкул, о том, что теперь он, тринадцатилетний мальчик, должен править огромной ордой в самое тяжелое для нее время.

Кутугай не спал тоже. Он сидел у входа в шатер, размышляя о будущем. Власть фактически была в его руках, но удержать ее будет непросто. Маметкул не смирится, другие мурзы тоже захотят своей доли влияния. А казаки в Кашлыке с каждым днем укрепляются. Нужно было действовать осторожно и хитро, натравливая врагов друг на друга.