Книга Ониксовый шторм, страница 105 – Ребекка Яррос

– Ты Ксейден Риорсон. – Я приподнялась на цыпочки и поцеловала его в подбородок. – Заклинатель теней. – И в скулу. – Герцог Тиррендора. – Мои губы скользнули под самой его мочкой. – Любовь моей жизни. Тебе незачем ревновать.

Его рука дрогнула на моей талии, но потом он отступил на пару шагов:

– Ты его любила? Вайолет, ты должна сказать.

И меня убило это острое отчаяние в его голосе.

– Не так, как люблю тебя, – тихо призналась я.

Ксейден отступал, пока не уперся в мой стол, потом уставился в пол:

– Ты его любила.

– Мне было восемнадцать. – Я порылась в памяти в поисках слова, чтобы описать, что чувствовала к Холанду, но ничего не нашла. – Мы были вместе месяцев семь – с его дня призыва до декабря. Я была очарована, и тогда я знала слишком мало, так что принимала это головокружение за любовь. Так что да, я его любила.

Он вцепился в край стола, его костяшки побелели.

– Проклятье. И он летит с нами. Это я тоже слышал.

– Да, и я тебя понимаю. – Я подошла к нему. – Мне очень сложно видеть тебя даже рядом с Кэт…

– Я никогда не любил Кэт. – Ксейден вскинул голову. – Да от мысли о том, что, – он сглотнул так, будто его сейчас стошнит, – ты в руках Холанда, мне хочется впечатать его в стену еще раз! Он тебя трогать может, а я – нет, но от знания, что он был здесь, – Ксейден коснулся пальцами моей груди напротив сердца, – я задумываюсь об убийстве, чтобы эта королевская дрянь точно не пробралась обратно.

– Он не может меня трогать. – Я развернула его руку и поцеловала жесткую ладонь, после чего снова положила ее на сердце. – Оно всегда будет твоим. Можешь уйти от меня или даже встретиться с Малеком – и все равно оно будет твоим. Я уже смирилась с тем, что никогда тебя не разлюблю.

Ксейден двигался быстрее, чем я видела: в мгновение ока его руки были на моей заднице, а я – прижата к его груди.

– Останови меня, если я перейду черту.

И это было единственным предупреждением перед тем, как его губы впились в мои.

Он овладевал моим ртом, как в первый раз, проворными умелыми движениями языка, просто-таки уничтожая меня в самом лучшем смысле этого слова.

Когда он так накинулся на меня, я не могла себя заставить задуматься, почему он целует как в последний раз. Мир пошатнулся, я прочувствовала спиной кровать – и волновало меня только то, чтобы он не останавливался никогда. И так можно жить вечно, не сдвигаясь с места, если его губы прижаты к моим.

Мои бедра подались ему навстречу, он оказался между ними, и я издала стон уже от одного его веса. Из-за того, что ограничиваться приходилось только поцелуями, они были такими горячими, будто мы отчаянно выжимали все возможные ощущения из простого, но в то же время бесконечно сложного соприкосновения губ.

Безумие. Это наше влечение – всегда самое сладкое безумие. Ксейден – голод, который мне никогда не утолить, удовольствие, которое никогда не надоест. Только он.

Я обхватила его ногами и целовала со всем томлением, что копилось во мне в последние недели. Он всосал мой язык к себе в рот – и я всхлипнула, чувствуя, как жар приливает к коже и кипятит мой разум.

– Я люблю тебя, – сказал он в мои губы, двигаясь на мне.

– Я люблю тебя. – Признание оборвалось на резком вдохе, когда я почувствовала, как у него стоит на меня. Мои руки скользнули по его мускулистой спине под летной курткой. – Мне тебя не хватает.