Книга Ониксовый шторм, страница 193 – Ребекка Яррос

Ксейден моргнул, затем выдавил из себя подобие улыбки:

– Для тебя? Тогда я пересяду на диван.

– Не вздумай.

Я протиснулась между ним и перилами, стараясь не напрягать межреберные мышцы, уселась и поставила поднос с закусками на пол перед собой.

– Это выпало из твоего рюкзака. – Он разжал кулак, и я увидела два флакона, которые дал мне Боди.

Твою ж мать.

– Спасибо. – Я взяла флаконы и спрятала их в карман штанов.

– Это маленькое сочетание определенно помогло бы мне добраться до тебя дома… Вот только если бы я заблокировал связь со Сгаэль, пусть и временно, она меня спалила бы.

Я сглотнула:

– Мне надо было сказать тебе, что у меня есть это…

– Ты не должна ничего объяснять. – Ксейден посмотрел мне прямо в глаза. – Я рад, что у тебя это есть. Я не хочу терять связь со Сгаэль, не тогда, когда я все еще могу пользоваться своей печатью для борьбы с вэйнителями. И особенно когда один из них целенаправленно охотится на тебя. Но не стесняйся запихнуть это зелье мне в глотку, как только я… перестану быть собой. Я предпочту лишиться сил, чем навредить тебе. – Он покосился на поднос. – Моя мать?

Прекрасная смена темы.

– Она принесла еды, но на самом деле хотела лишь поговорить с тобой.

Сквозь щели в перилах я посмотрела на встречающуюся с океаном полоску песка и сжала губы в тонкую линию. Пока Тэйрн и Андарна жарились на пляже, Сгаэль бродила вдоль кромки прибоя, опустив голову и прищурив глаза.

– Она все время бродит туда-сюда, – пояснил Ксейден, когда Сгаэль прошла мимо балкона. – Не то чтобы я мог ее спросить, зачем и почему. – Он саркастически фыркнул. – Не то чтобы она могла мне ответить.

– Она волнуется.

Я посмотрела на его недавно обработанную рану. Хорошо. Опухоль уже начала спадать.

– Беспокойство не в ее стиле. Ей нравится решать насущную проблему и разбираться с последствиями позже. – Ксейден наклонился, достал из хрустальной миски посыпанный корицей сушеный инжир и принялся изучать его. – Ну разумеется, на нем этот гребаный сахар. Можно подумать, то обстоятельство, что я припомнил милый маленький факт из своего детства, может как-то компенсировать тринадцать лет.

Ксейден бросил инжир обратно. Я молчала, надеясь, что он продолжит. Он никогда раньше не рассказывал мне о матери.

– И все это время я думал, что она живет в Поромиэле. Она даже не говорила, что родом с Гедотиса. Никто из них не говорил. – Ксейден прижался затылком к стене. – Теперь мне все понятно. Почему ее никогда не навещали родственники. Почему она была так увлечена всем ярким и красочным. Откуда взялись все эти истории, которые она рассказывала мне за мятным чаем перед сном, о людях с фиолетовыми глазами, которые живут в мире, где нет войны.

Волны разбивались о пляж внизу. Сгаэль повернулась, направившись обратно к нам.

«Может, спросишь, не хочет ли она поохотиться с остальными?» – предложила я Тэйрну.

«Не стесняйся спрашивать. А я полюбуюсь. Только постарайся оказаться рядом с водой, чтобы ты смогла сбить огонь, когда Сгаэль тебя подожжет», – ответил он.

– Это все из-за минерала, который называется виладрит, – пояснила я Ксейдену, пока он отряхивал сахар с пальцев. – Папа писал, что он очень распространен на острове, присутствует буквально во всем, что они едят и пьют. Это он окрашивает их бледные глаза в фиолетовый.