Книга Ониксовый шторм, страница 208 – Ребекка Яррос

– Что ты добавил в торт? – по-гедотски поинтересовалась я.

– То, что мне велели, – ответил он, поставил банку на место, наклонился и вытащил из колоды нож.

– Не делай этого, – предостерегла я его, вскидывая клинки. – Просто скажи, что убивает моего друга, и ты сохранишь себе жизнь.

Повар бросился на меня, и я один за другим метнула в него оба своих кинжала. Клинки глубоко воткнулись мужчине в предплечья, он заревел, выронил нож и уставился на свои трясущиеся руки, по которым полилась кровь.

– Я же велела тебе не делать этого.

Я быстро шагнула к повару, выдернула из его тела оба кинжала и пнула его прямо в живот.

Он отшатнулся назад и врезался в полки.

Ноющий бок тут же взорвался болью, и я начала задыхаться, напрягая все мышцы, словно это могло перемотать последние тридцать секунд и пощадить мое сломанное ребро.

Проклятье, об этом я как-то не подумала.

Повар умоляюще сложил на груди дрожащие руки с синими полумесяцами под ногтями:

– Пожалуйста… Нет… У меня жена и двое детей…

Синие ногти.

Он не вытирал руки о полотенце с синей окантовкой. Он пытался оттереть краску со своих пальцев.

Я медленно вышла из кладовки и увидела, что Ридок охраняет дверь. Его летная куртка была расстегнута, в руке – меч.

– Мы ищем что-то синее.

– Хочешь сказать, на этом острове действительно есть яркие цвета?

Мы оба воззрились на рабочий стол, уставленный кастрюлями, сковородками, блюдами и прочей посудой, а затем решительно направились к нему. Ридок убрал меч в ножны, поднял крышку одной из кастрюль, проверил ее кремовое содержимое и поставил обратно.

– Да здесь даже гребаные птицы белые.

Птицы-эррис.

Голубые ногти. Запах перезрелых фруктов.

«Вот оно».

– Я знаю, что это…

Что-то заорав, повар выскочил из кладовки. Мы с Ридоком резко развернулись.

Мое сердце сжалось, когда я мельком увидела блеск стали. Дернувшись вправо, я уклонилась, а затем бросилась к мужчине, игнорируя боль, словно она принадлежала кому-то другому. Воспользовавшись приемом из книги Кортлина, я стремительным движением запястья послала кинжал в полет и пригвоздила окровавленную руку повара прямиком к дверному косяку.

Повар имел наглость взвыть так, словно он этого совершенно не заслужил.

– Оставайся там, – велела я ему по-гедотски, затем повернулась к Ридоку.

Воздух со свистом покинул мои легкие.

Ридок смотрел на свой бок.

И на торчавший из него нож.

– Ридок!

Липкий холодный страх накрыл меня подобно снежному шквалу в январе.

Спотыкаясь, я метнулась к другу.

«Нет! Нет! Нет!» – стучала кровь в моей голове.

– Как… некстати, – тихо, словно задумавшись, произнес Ридок.

Только не Ридок! Я не хотела ничьей смерти, но в особенности – смерти Ридока! Этого не случится. Только не снова. Только не тогда, когда мы в тысячах миль от дома, он еще не закончил учебу, не влюбился, не пожил нормально!

– С тобой все будет в порядке, – пролепетала я. – Просто не трогай его, а я сейчас приведу Трегера.

Ридок потянулся к рукояти ножа.

– Нет! – Я рванулась к нему, но он уже выдернул лезвие.

Я быстро приложила ладонь к его боку, чтобы остановить кровотечение… но никакой крови не оказалось. Как не оказалось и дыры в рубашке – только два отверстия в куртке, спереди и сзади.