Книга Монстр под алыми парусами, страница 47 – Яся Белая

– Нибелунги.

– Нибелунги? – повторил Грэй и тут же расшифровал: – Дети тумана.

– Да, наш остров действительно скрыт, и вы, люди из Яркого Мира, не можете попасть в него. Вернее, можете, но не так просто. А этот корабль… Он принадлежал ей.

– Кому? – поинтересовался Грэй, но беловолосый не ответил.

– Она взбунтовалась, захотела любви, начала носить красное. И… Этот корабль… Он тогда только родился. Все корабли нибелунгов – прокляты. Они никогда не могут пристать к берегу, они злы и готовы крушить и убивать. Они появляются для того, чтобы стать ужасом морей. И капитаны, что всходят на их борт, теряют свое сердце и забывают родину. Поэтому многие и называют их Летучими Голландцами – ведь кажется, что они летят над волнами, неудержимые и несокрушимые… Но этот! О! Она спрятала его! Она пела ему свои песни! Она отравила его своей любовью! И – самое ужасное – поселила в нем мечту! Последнюю! Похитила из королевской сокровищницы и вживила в него.

– И что же это была за мечта? – спросил Грэй, завороженный рассказом.

– А как думаете, о чем может мечтать глупый юный корабль?

Грэй задумался, вспомнив свои юношеские мечты.

– Наверное, о борьбе, свободе, странствиях…

Его собеседник усмехнулся:

– Я же говорю, этот был глуп. Он мечтал о тихой гавани, где есть маяк, который осветит дорогу домой.

Грэй даже поперхнулся – кажется, у него с этим кораблем были схожие мечты.

– И она отпустила его, позволила ему уйти! – Беловолосый сжал кулаки: – Не волнуйся, мы наказали ее. Она давно уже в темнице, и ей не выбраться оттуда! А ее корабль… Мы гонялись за ним долгие годы и наконец поймали его. Но… кому нужен порченый товар? Он ведь как с ума сошел… Все мечется по свету, ищет… Будто где-то есть такая гавань. В общем, готов его взять?

– Да, без сомнения, – ответил Грэй и отдал мужчине в черном плаще свой саквояж. – Здесь пятьдесят тысяч серебром. Этого хватит?

– Пятьдесят? – усмехнулся тот. – За этого морского бродягу? Ну, тебе виднее.

– В самый раз, – сказал Грэй и велел подать ему лодку.

Подплыть к бьющемуся среди тросов галиоту было еще полдела, а вот забраться на него… Грэю пришлось приложить усилия. Но все-таки спрыгнув на палубу, он закричал:

– Прекратите пугать его огнем! – Лодочники послушались и отчалили.

Грэй опустился на колени и коснулся изрядно потрепанных досок палубы, уперся в них открытой ладонью, чтобы показать чистоту своих намерений:

– Ну, привет, дружище. Ты напуган? Я понимаю. Сам был таким, когда обернулся первый раз. Тебе нигде нет места, да? Для своих ты неправильный, порченый, чужой? Знаешь, братишка, а у нас с тобой даже больше общего, чем ты представляешь. – Затем он лег на палубу животом, раскинул руки, словно пытался обнять корабль. – Знаешь, у меня тоже есть мечта. О доме, где любят и ждут. О маяке, который зажигают для меня в шторм. О тихой гавани, где обретаешь покой и счастье. Давай найдем их вместе, хочешь? – Корабль затих, прислушиваясь к его голосу. – Это будет наш с тобой секрет. Согласен? – Галиот задрожал, но не от боли и страха, а как довольный пес от переполняющего его счастья. Я так и буду звать тебя – Секрет. Нравится имя?

Корабль затрепетал оборванными, повисшими парусами, заскрипел мачтами, с радостью принимая и имя, и уговор.

Так человек и корабль стали лучшими друзьями.