Книга Поместье для брошенной жены, страница 129 – Екатерина Белова

— Ты станешь моим чёрным магом. Ты посадишь меня на цепь, Рише, а я

Больше не было смысла отрицать. Я действительно была черным магом.

Даже через рубашку выжившая черная змейка, свившая гнездо в ране Ральфара, тянулась ко мне. Ластилась к пальцам, как ручной зверек. Ласкалась. И…. она не была злой. Злым был тот, кто использовал ее, как инструмент насилия.

— У черной магии нет злого умысла, — сказала искренне. — У нее никакого умысла нет.

— Пугающая мысль, — медленно согласился Ральфар. — Я не верю в это, но верю, что ты не причинишь мне вреда.

— Так просто поверишь? — поддразнила тихонько.

Глаза у Фалче вспыхнули огненными звездами. Наверное, он ожидал моего сопротивления или истерики из-за новости о Талье. Но Талье была в его прошлой жизни, как и Берн был в моей. Было так глупо отравлять будущее домыслами и обидой.

Я просто хотела побыть счастливой. Никто не виноват, что у моего счастья есть прошлое, раны и плохая родня. Если на то пошло, у меня тоже не очень по этой части. Родня хуже врагов, прошлое тоже так себе, а ран, наверное, больше, чем морщин.

— Конечно. Лекарь работает с ядами, но лечит, а не убивает. И ты не станешь меня убивать, Рише.

Ральфар прижал мою ладонь к ране крепче, и невидимая дымная змейка навилась на мои пальцы концом хвоста. Зацепилась. Растянулась в нитку.

Потянулась кончиком к моей собственной груди.

Несколько секунд я задыхалась, глядя в горящие темным огнем глаза, пока невидимая змейка не поставила печать напротив моего сердца.

* * * * *

Месяц пролетел, как ветер. Я и почувствовать его не успела.

Первые несколько дней после смерти Берта были похожи на чистилище. Ральфар почти полностью погрузился в мрачное настроение, которое никак не проявлялось внешне, но от давящей ауры, в доме началась изморозь по углам и самопроизвольное возгорание в каминах. Драконы держались около генерала скованно, и больше не шутили. Даже Пирре. Даже, когда был повод.

Прислуга, вовсю соблазнявшая высокородных, и та запал потеряла. Девочки ходили по струнке и занимались прямыми обязанностями.

Самым странным в этом вертепе оставался только тот факт, что наш странный роман с генералом продолжался без малейших сбоев. Даже напротив — набирал обороты.

Смерть Берта и поводок, вложенный в мои руки Ральфаром, сдвинула наши отношения с неустойчивой позиции с силой маятника, но только не в минус, а в плюс. Первые дни Ральфар, скорее, рычал, чем разговаривал, но рядом со мной делался нежным, как сливочный крем.

Возможно, нас держала вместе общая трагедия, возможно, ловушка, рассчитанная на обоих. Возможно, черная привязка, которую Ральфар буквально вынудил меня принять.

В глубине души я осознавала, что наш приятный временный романчик перестает быть приятным. И временным. Каждый новый шаг связывает нас все крепче.

Ральфар пропадал от рассвета до полуночи, не то исследуя лес, не то округу, не то возясь с порталом, и с ним вместе мотался его отряд, просеянный по белому снегу черными шахматными фигурками. Я же отдавала весь день артефакторике, чтобы к ночи упасть без сознания на постель.

.… чтобы проснуться от горячих поцелуев, проложенных цепью от крестца до атланта. От сильных рук, которые ночь за ночь берут меня в плен. Освободить голову от черных мыслей на несколько жарких часов.