Книга Поместье для брошенной жены, страница 145 – Екатерина Белова

— Это жестоко, — сказала мягко. — Они же не вернутся потом. Лихо живет в другом мире.

Дан слабо завершался у меня в руках и, а конец, выпрямился. Глаза у него были красные и опухшие.

— Ну вот, уже лучше, — сказала мягко, прокатив слабой магией по его лицу. — Не стоит выставлять себя слюнявой репкой.

Краснота мгновенно ушла, и Дан стал выглядеть знакомым бесстрастным совершенством. Но в его голосе больше не было знакомого мне гневного холода. Были только тоска и вина.

— У тебя ужасный юмор, — начал было он, когда над голой у меня громыхнуло.

Небо разорвала золотая трещина, вокруг потемнело и спустя миг, полился мелкий дождь. За секунду из неоткуда набежали тучи, а раскаты грома следовали один за другим.

Я с недоумением уставилась вверх.

— Что происходит?

Дан не отрываясь смотрел куда-то в сторону.

— Начался поединок, — сказал тихо. — Я выиграл сто золотых. Парни ставили на то, что поединок отложат на неделю из-за приветственного бала для военных, а я знал. Знал, что генерал Таш вызовет его на поединок сразу, как вернется.

Виски закололо мелкой болью.

Вот куда рвался с утра мой хитроумный змей. И не сказал ни слова! С него же станется сказать, что за день не случилось ничего особенного.

«Он не проиграет, — тут же успокоила меня драконица. — Я слышу его дракона, он спокоен и тоскует по нам. А вот дракон его соперника слабеет от ярости».

Я знала и так, что Ральфар не проиграет, но все равно незаметно выдохнула.

— С кем же твой идол вступил в поединок? — спросила небрежно у Дана.

Тот удивленно взглянул и снова отвернулся к золотой заварушке в небе.

— Со четвертым сыном императора, Диалом от клана Караль.

Верно.… И странно. Если задуматься, Диал был сыном вейры Караль — первой наяры императора, но поддержка была дарована слабому здоровьем Кассиусу.

Почему?

Домой я мчалась быстрее ветра, огибая окаменевших горожан, настороженно глядящих в небо. Казалось, мир остановился, и только наша карета стрелой прокладывала путь.

— Надо было кайранов брать, — цедил Пирре. — Ах ты ж, ифритово отродье, чтоб ты в пекле жарился, простите, вейра…

Он распахнул окно, и его глаза тоже были прикованы к небу.

Сердце глухо колотилось в рёбра.

Причин бояться не было, Ральфар был самым сильным драконом страны, но… страх иррационален. Всю дорогу я провела, впившись пальцами в обивку сидения. Даже Пирре заметил, что со мной не все ладно.

Нас остановили на центральной площади, где локализовалась огненная небесная воронка. Прямо перед центральным храмом.

Небо горело золотом. Веи, драдеры и дракониры, высыпавшие на улицы, стояли задрав головы. Изредка кто-то из шутников, собрав всю свою смелость, отпускал реплику, но та мгновенно тонула в новом раскате грома.

Драконы застыли каменными идолами, практически полностью отключившись от реальности. Разбушевавшийся ветер трепал волосы и одежду. У одной из дракониц сорвало с плеч тонкий газовый шарфик, а у другой вырвало из волос драгоценную шпильку, но ни одна из них не двинулась с места.

В этом было что-то архаичное и жуткое. Первобытное.

Сквозь разноцветный, вечно-веселый, фестивальный облик Вальтарты проглянули её страшные боги. Заглянули одним глазком в свой питомник, и их ручные ящерки и рады стараться, застыли навытяжку не смея двинутся под их невидимым оком.